Сухтелен, Павел Петрович: биография

Персидская и Турецкая война

В начале царствования Николая I Сухтелен был определён на пост генерал-квартирмейстера Главного штаба, а когда началась война с Персией (1826—1828) был произведен в генерал-лейтенанты и занял должность начальника штаба отдельного Кавказского корпуса. Был при осаде и взятии крепостей Аббас-Аббад и Сардар-Аббад, при осаде и взятии Эривани принимал в сражениях личное участие, причём собственноручно взял в плен хана, за что был награждён орденом св. Георгия 3-й ст. Когда мирные переговоры, в ведении которых Сухтелен играл заметную роль, были прерваны, он двинулся к укреплённому городу Ардебилю, вынудил гарнизон капитулировать и 25 января 1828 года занял город. После этого успеха русских шах запросил мира, и 10 февраля в Туркманчае договор был подписан. В числе немногих представителей от России, принимавших участие в выработке окончательных условий мирного договора, был и П. П. Сухтелен. После непродолжительного отдыха в начале мая 1828 года Сухтелен вновь отправляется в действующую армию. Браилов, Шумла, Базарджик, Варна — вот этапы последнего его боевого пути. Заслуги Сухтелена в русско-турецкой войне 1828—1829 годов отмечены орденом Св. Владимира II степени и золотой шпагой с бриллиантами и надписью «За храбрость».

Оренбургский губернатор

21 апреля 1830 года, после краткосрочного заграничного отпуска, генерал-лейтенант Сухтелен назначается Оренбургским военным губернатором и командиром отдельного Оренбургского корпуса. Пятого июня он уже был в Оренбурге.

И тут холера, которая, казалось, уже была побеждена, снова дала о себе знать. На сей раз она была завезена из Персии и проявилась сначала в Астраханской губернии, потом в Уральском казачьем войске.

Для объединения сил к прекращению эпидемии, 29 августа была учреждена Центральная комиссия с большими полномочиями, в помощь оренбургскому военному губернатору придали флигель-адъютанта, Медицинский совет спешно издал наставление о лечении холеры, был усилен контроль за переходом из соседних губерний и из казахских степей, по дорогам открыли летучую почту, бумаги прокалывались и окуривались на карантинных заставах.

Принятыми мерами к январю 1831 года холера была практически прекращена (лишь в соседней Уфимской губернии остались тлеть отдельные очаги), и Сухтелен смог заняться другими, не менее важными делами. Например, управлением казахами (киргизами), на которых новый оренбургский губернатор впервые взглянул под совершенно иным углом зрения, нежели его предшественники: Сухтелен признал, что казахов не следует принуждать к оседлости, более того, они должны быть удержаны в кочевом состоянии, ибо только как кочевой народ они могут быть полезны России, став потребителем российских зерновых продуктов и мануфактурных изделий и оставшись производителем кож и другого животного сырья.

Чтобы урегулировать жизнь казахов, Сухтелен распорядился составить нечто вроде «свода законов», основанного на их обычном праве (предполагалось добавить лишь несколько статей, ограничивающих для кочевников переход к оседлости). Избранный для наблюдения за составлением свода обычаев и правил (закона) казахского народа хан Джангир оказался не в состоянии выполнить это дело: его свод отличался феноменальной бестолковостью, так что ни понять, ни перевести его не было никакой возможности.

Столь же неудачной оказалась предпринятая Сухтеленом попытка впервые применить между казахами оспопрививание.

В соответствии со своим убеждением, что казахи могут быть только кочевниками, а не оседлыми жителями, что хлебопашество им не сродно, но уважая их право на собствнные территории, Сухтелен ревниво следил за тем, чтобы казахов не притесняли казаки. Когда уральские казаки попытались распахать земли за Уралом, считавшиеся исконно казахским пастбищным достоянием, Сухтелен яростно воспротивился этому. В дальнейшем, для упорядочения пользования землёй, прилегавшей к оренбургской линии с внешней стороны, он приказал пограничной комиссии разделить всю линию, от Гурьева до Звериноголовской крепости, на 22 киргизские дистанции, и против каждой крепости и против каждого отряда по линии определить местного старшину или почётного казаха — для управления соплеменниками и для соблюдения порядка. Деятельность этих местных старшин должны были контролировать начальники киргизских дистанций, подчинённые в свою очередь султанам-правителям.