Иван Никитич Болтин (1 [12] января 1735, с. Ждамирово, Нижегородская губерния — 6 [17] октября 1792, Санкт-Петербург) — русский историк, гуманист, государственный деятель.
Краткая биография
Родился в дворянской семье. Начальное образование получил дома. В 16 лет был зачислен рядовым в конногвардейский полк. В 1765 г. вышел в отставку с чином премьер-майора.
13 июня 1769 г. назначен директором таможни в Василькове. В 1779 г., по ходатайству Г. А. Потёмкина (с которым служил в одном полку в 1761—1765), пожалован в надворные советники. С 27 мая 1779 г. служил в главной таможенной канцелярии (Петербург) до её закрытия (1780), в том же году пожалован в коллежские советники. С 15 марта 1781 г. до конца жизни — прокурор военной коллегии. С апреля по ноябрь 1783 г. состоял при Г. А. Потёмкине в Новороссии. В 1786 г. произведён в генерал-майоры, с 24 ноября 1788 г. одновременно — член военной коллегии.
С 21 октября 1783 г., со времени открытия Российской академии, состоял её членом.
Умер от каменной болезни (как утверждал митрополит Евгений) или от чахотки (по данным метрических книг). Похоронен на Лазаревском кладбище Александро-Невской лавры.
Семья
Отец — Никита Борисович Болтин (1672—1738), стольник, капитан, комиссар в Кригс-комиссариате; помещик Арзамасского, Нижегородского, Муромского, Рязанского и Алатырского уездов.
Мать — Дарья Алексеевна, урождённая Чемоданова.
Жена — Ирина Осиевна Пустошкина, дочь новгородского помещика;
- дочь — Екатерина (1756—23.5.1790), замужем за статс-секретарём П. А. Соймоновым (1737—1800), сенатором, действительным тайным советником; их дочери обе перешли в католичество:
- София (22.11.1782—26.8.1857) — фрейлина, писательница, хозяйка литературного салона в Париже; замужем за Н. С. Свечиным (1759 — 11.11.1850), генералом от инфантерии, санкт-петербургским военным губернатором;
- Екатерина (25.5.1790—27.2.1873), замужем за князем Г. И. Гагариным (17.5.1782—12.2.1837), дипломатом и поэтом.
Исторические взгляды
Болтин много ездил по России и путём непосредственного наблюдения хорошо ознакомился с различными сторонами народного быта. Вместе с тем, «через многие лета в отечественной истории упражняясь», он собрал обширный запас сведений о русской старине по летописям, грамотам и изданным к тому времени сочинениям. Результаты своих исследований Болтин пробовал сначала изложить в форме историко-географического словаря, который, при выполнении плана, разбился на два самостоятельных: собственно историко-географический словарь и толковый славяно-русский словарь. И тот и другой остались, однако, не законченными. Тем не менее работа по составлению словаря послужила для Болтина дальнейшей подготовкой к роли русского историка. Научные интересы Болтина сформировались на основе знакомства с исторической литературой, в том числе с трудами В. Н. Татищева и французских просветителей. Участвовал в публикации исторических памятников — подготовил издание «пространной редакции „Русской правды“» на основе нескольких списков (1792) и др. В «Примечаниях на историю древней и нынешней России г. Леклерка» (т. 1—2, 1788—94) изобличал французского автора в невежественном и недобросовестном освещении русской истории. Вёл полемику с М. М. Щербатовым: «Ответ генерал-майора Болтина на письмо Щербатова, сочинителя Российской истории» (1789), «Критические примечания на Историю князя Щербатова» (2 тома, 1793—1794).
Сочинения Болтина имели, как видно из заглавий, критические задачи; но автор в самых широких размерах использовал в них накопленный им запас знаний и наблюдений, так что в них с достаточной полнотой отразились положительные исторические его взгляды. У Болтина очень цельное мировоззрение. По теоретическим взглядам он близко стоит к представителям тогдашнего механического направления исторической мысли, примыкавшего в своём источнике к Бодену. И для Болтина закономерность исторических явлений есть центральная идея, которой руководится историческое исследование. Историк должен, по его мнению, излагать «обстоятельства, нужные для исторической связи и объяснения последственных бытий»; подробности допустимы только при условии, если они служат к выяснению последовательности явлений; в противном случае это будут «пустые разговоры». Основным типом «последовательности бытий» Болтин считает причинную связь, как она проявляется в факте воздействия физических условий на человека. «Главное влияние в человеческие нравы, в качества сердца и души, имеет климат»; непосредственно «различные состояния климата производят перемены в теле человека,… а понеже тело и душа очень тесно сопряжены,… те же действия производят и на тело». Рядом с климатом как главным фактором Болтин признает значение других второстепенных, каковы, например, «обхождение с чужими народами, чужестранные ества и пряные коренья, образ жизни, обычаи, переменная одежда, воспитание» и прочее. Эти факторы содействуют влиянию главного или препятствуют ему, а иногда, при постоянстве последнего, и сами могут определить «нравы» людей; например, «они суть причиною, что нынешние наши нравы с нравами наших отцов никакова сходства не имеют». Таким образом, климату и «побочным обстоятельствам» как действующим причинам противостоят в качестве объекта воздействия «нравы». Нравы или национальный характер являются для Болтина фундаментом, на котором строится государственный порядок: наблюдаемые в истории перемены «в законах» происходят «по мере измены в нравах». А отсюда следует и практический вывод: «Удобнее законы сообразить нравам, нежели нравы законам; последнее без насилия сделать не можно». Эти теоретические взгляды Болтин применяет к объяснению русского исторического процесса. Россия «ни в чем не похожа» на другие европейские государства, потому что слишком различны её «физические местоположения» и совсем иначе сложился ход её истории.
