Елагин, Григорий Миронович: биография

«По бедности моей, по неимуществу и недостатку моему и по малоимению за мною крестьян, без определенного жалованья не только по чину моему пропитания, но и вседневной малой пищи иметь неищево, ибо по последней ревизии за мною написано в подушном окладе токмо мужеску полу пять душ, ис коих налично четыре души, а пятая помре, и за оных я ж принужден подушныя и другия государственныя подати платить. …будучи в службе с 1733 году в армейских полках и прежнею Турецкую войну в трудных походах, за приличившимися во мне разными болезнями и по старости лет пришел в совершенную слабость моего здоровья и глазами мало вижу. …имеющейся екипаж по дальнему разстоянию издержал весь без остатку, отчего пришел в бедность и недостаток»

— Из рапорта в Псковскую провинциальную канцелярию

В августе 1772 года по распоряжению Военной коллегии Елагину было выплачено жалование по май следующего года, выданы прогонные деньги, а также приданы два солдата, согласившихся на перевод в Оренбург. Елагин с семьей: супругой Анисьей Семёновной, дочерью Татьяной и сыном Николаем, выехали в Оренбург в октябре 1772 года, в условиях осенней распутицы и непогоды дорога заняла три месяца. В январе 1773 года Елагин прибыл к оренбургскому губернатору Рейнсдорпу, где его ждало назначение на должность коменданта Магнитной крепости. Но, как сообщал Рейнсдорп — Елагин оказался «столь недостаточен, что взятое наперёд жалование в пути издержал и далее ехать весьма не в состоянии. Во уважение бедственного состояния, что он в самом деле до той Магнитной крепости доехать без крайней нужды не может, разсудил определить его… комендантом в ближнюю к Оренбургу Татищеву крепость».

Комендант Татищевой крепости

Татищева считалась наиболее мощным укреплением в цепи крепостей Верхне-Яицкой дистанции, располагавшейся по берегу Яика от Яицкого городка до Оренбурга. Но в целом, она весьма условно именовалась крепостью, укреплена она была бревенчатой стеной с рогатками, по углам неправильного прямоугольника стен были встроены артиллерийские батареи. В описываемое время деревянные укрепления изрядно прогнили. Впрочем, состояние остальных крепостей было много хуже: те «только одно название имели, а чем были ограждены, давно сгнило и в развалинах». Половину гарнизона крепости составляли яицкие и оренбургские казаки, откомандированные из родных мест для несения службы. Другую половину составляли солдаты, чаще всего — весьма пожилого возраста, инвалиды, больше занятые хлебопашеством, нежели военной службой. Коменданты крепостей, по свидетельству современников, имели свои хуторские хозяйства и жили скорее, как помещики. Не стал исключением и Григорий Елагин, привезший из Псковского имения всех принадлежащих ему мужиков и баб, всего — около десятка человек. В апреле 1773 года Елагин выдал свою 17-летнюю дочь Татьяну замуж за коменданта соседней Нижнеозёрной крепости премьер-майора Захара Ивановича Харлова. По свидетельству казаков Нижнеозёрной и Татищевой, Татьяна Харлова «была красавица, круглолица и невысока ростом».

В сентябре 1773 года в землях Яицкого войска вспыхнуло восстание, поводом к которому стало чудесное объявление среди казаков «спасшегося императора Петра Фёдоровича» — беглого донского казака Емельяна Пугачёва. Объявив о даровании яицким казакам старинных вольностей, отнятых правительством в ходе минувших десятилетий, Пугачёв привлёк под знамёна своей армии значительную часть Яицкого войска. Не сумев взять Яицкий городок, восставшие решили направиться к Оренбургу, на пути к которому лежали крепости Верхне-Яицкой пограничной линии. 22 сентября (3 октября) 1773 года полковник Елагин отправил губернатору Рейнсдорпу сообщение о взятии мятежниками Илецкого городка, но губернатор, больше занятый в это время подготовкой бала по случаю 11-ой годовщины коронации Екатерины II, не предпинял немедленных действий. Узнав о взятии мятежниками Илецкого городка и Рассыпной крепости, майор Харлов решил 24 сентября отправить свою супругу Татьяну к её родителям в Татищеву крепость, которая была много мощнее Нижнеозёрной и где она была бы в большей безопасности. На следующий день сотня яицких казаков, составлявших половину гарнизона Нижнеозёрной, оставили крепость и присоединились к армии Пугачёва. Пытаясь воодушевить немногих оставшихся с ним солдат, Харлов устроил учения со стрельбой из пушек. К его несчастью, услышав эти пушечные выстрелы, идущий к нему на помощь с отрядом бригадир фон Билов решил, что Нижнеозёрная пала, и решил развернуться, чтобы вернуться под защиту стен Татищевой крепости. 26 сентября пугачёвцы взяли Нижнеозёрную практически без сопротивления, раненный в ходе штурма и отказавшийся принять присягу Пугачёву Харлов был казнён.

На следующий день разъезды пугачёвцев показались под стенами Татищевой, передав указ «амператора» не чинить ему препятствий, а присягнуть ему, как законному государю. В этот момент в Татищевой находилось около тысячи солдат и казаков при 13 орудиях, и полковник Елагин предложил Билову выйти за стены крепости, чтобы дать бой Пугачёву в поле. Но Билов, напуганный ложными сведениями о том, что отряд Пугачёва составляет три тысячи человек, посчитал, что лучше будет встретить мятежников из-за стен крепости. Когда основные силы пугачёвцев показались у Татищевой, Билов скомандовал отряду оренбургских казаков под командованием сотника Подурова отправиться в вылазку для получения сведений о составе армии мятежников. Но Подуров с казаками в полном составе перешли на сторону Пугачёва. Тем не менее, в крепости оставалось достаточно сил, чтобы дать жестокий отпор Пугачёву. К несчастью для оборонявшихся, у стен крепости были сложены запасы сена, приметив которые, пугачёвцы решили поджечь их в надежде, что огонь перекинется на бревенчатые укрепления. Так и случилось, более того, пожар начал распространяться на дома внутри крепости, в городе началась паника среди семей расквартированных тут солдат и казаков, часть защитников крепости оставили стены для тушения огня. Воспользовавшись этой паникой, казаки Пугачёва ворвались внутрь городка, после чего большая часть солдат и казаков сложили оружие. Бригадир Билов, полковник Елагин и часть офицеров продолжали сражаться, ожесточённые сопротивлением казаки зарубили раненных офицеров, вместе с Елагиным была убита и его жена. Казаки хотели убить и детей Елагина, но Пугачёв остановил их и велел отправить Татьяну Харлову с братом Николаем в свою кибитку.