Игнатович, Борис Всеволодович: биография
В 1950–1951 работал фотокорреспондентом издательства Правда и журнала Огонек и фотохудожником производственнотехнических мастерских Всесоюзной сельскохозяйственной выставки (ВСХВ), где в 1952 организовал лабораторию цветной фотографии, участвовал в нескольких выставках цветной фотографии.
В 1953–1954 работал фотохудожником издательства Изогиз, участвовал в московской выставке Фотоискусство СССР за 40 лет. Работал фотографом-художником в Журнале Мод в 1954–1955 годах, в Стройиздате в 1955–1956, заведовал отделом в издательстве Искусство. В 1957, когда было возобновлено издание журнала Советское фото, около года работал в нём литературным сотрудником.
В 1959–1965 руководил фотостудией на заводе Серп и молот, консультировал в фотостудии клуба Трудовые резервы, вел секцию фоторепортажа в крупнейшем фотоклубе страны – легендарном московском Новаторе, участвовал во всех отчётных выставках клуба.
В 1969 Борис Игнатович получил "право" на большую персональную выставку в Москве, после 46 лет "странового признания", цензуры, запретов и идеологической критики, экспериментирования и наставничества, беспрерывных публикаций во всей мэйнстримовской прессе, участия практически во всех групповых фотовыставках внутри СССР и за его пределами, в том числе персональных (Германия 1929, Австрия 1929, Великобритания 1939, Чехословакия 1947 и Югославия 1949, 1958). Фотовыставка стала юбилейной, к 70-летию Игнатовича, и была организована Московской организацией Союза журналистов СССР в апреле 1969 года в Центральном Доме журналиста. В нее вошли многие знаковые работы Игнатовича, которые удалось отстоять у худсовета и организаторов, уникальные для того времени, по качеству авторской печати и размеру отпечатков. Выставка 1969 года стала самой крупной и последней прижизненной персональной выставкой художника в Москве.
В 1972 состоялась персональная выставка Игнатовича в Вильнюсе (Литва), организованная первым в стране Обществом фотоискусства Литовской ССР, под эгидой которого был создан первый Музей фотографии в Шяуляе . В 1975 Игнатович участвовал в двух юбилейных выставочных экспозициях, приуроченных к 30-летию Великой Победы и 60-летию Октябрьской Революции в Москве.
Борис Игнатович ушел из жизни 4 апреля 1976 года. Похоронен на Рогожском кладбище в Москве.
Из воспоминаний жены и архивиста Клавдии Игнатович .
«Жить с Игнатовичем и не помогать ему в его творчестве было нельзя, потому что этим он дышал и этим заставлял жить окружающих. Все, кто общался с Борисом Всеволодовичем, проникались к нему симпатией и любовью. Он был большим художником и очень обаятельным человеком.
Он не любил половинчатости, халтуры в работе. Что бы то ни было - все должно быть сделано идеально. В жизни очень легкий, веселый, относившийся ко всему с юмором, в работе он становился предельно жестким. Свои пленки Игнатович проявлял сам. Печатал тоже сам, объясняя это так: "А откуда лаборант может знать, как я видел этот кадр?".
Свои работы Борис Всеволодович очень любил, но на персональную выставку в 1969 году отбирал работы настолько тщательно, что стоило большого труда уговорить его расширить экспозицию. Большое внимание уделял развеске фотографий. Был бы, наверное, счастлив, увидев, как это делается сейчас. А в то время лепили фотографии впритык одна к другой…
Выполняя заказы редакции, он душу вкладывал в съемку. Поэтому неудивительно, что даже чисто индустриальные сюжеты смотрятся как картины "Разливка стали, 1938", "У доменной печи, 1938" . Если же снимал для себя, то мог по нескольку раз приезжать на одно и то же место. Так были сняты "Купола, 1948" Новодевичьего монастыря.
Случалось много курьезов и неприятностей, связанных с отдельными снимками. Приведу несколько примеров. Один из организаторов персональной выставки Игнатовича 1969 года отказался включить в экспозицию всемирно известный снимок "Душ, 1935", говоря, что от него "воняет". То этому горе-организатору казалось, что на выставочных снимках слишком много лошадей, то в сюжете "Материнство, 1938" - лошадь худая, то он отвергал "Обед в коммуне, 1928", поскольку очень суровые лица и сама обстановка. Уже вывешенный портрет Бориса Пастернака был снят по политическим мотивам, хотя в то время поэта уже начали печатать. Отвергался "портрет художника Бориса Биргера, 1963", поскольку на фотографии он выглядел голодным и одиноким. Подобных глупостей и нелепостей было, к сожалению, очень много. Но лучше вспоминать приятное.
