Кузнецова, Устинья Петровна: биография
После нескольких попыток Устиньи указать на двойственность своего положения в глазах многих казаков, Пугачёв запретил ей впредь поднимать эту тему, а быть счастливой и молиться Богу, «что он в такое достоинство её произвёл». Стараясь следовать приказу, в разговоре с Аксиньей Толкачёвой молодая «царица» всё равно не могла скрыть тревогу: «Вот. Аксиньюшка, могла ли я когда-нибудь мечтать о таком своём счастие? Но я боюсь, штоб оно не переменилось».
Не удержалась однажды в разговоре с супругом Устинья и от сомнений в его царском происхождении:
| — Подлинно ли ты государь, и я сумневаюсь в том, потому что ты женился на казачке. И как я вижу, что ты меня обманул и заел мою молодость, ибо ты — человек старой, а я — молодёхонька. — Я со временем бороду-ту сбрею и буду моложе. — Так казаки любить не будут! — Потому-то я и сам оной веры не люблю, что бороду брить, а сделаю угодность разве тебе одной. Протоколы допросов Устиньи Кузнецовой |
Но большую часть времени общение «императрицы» Устиньи с супругом сводилось к довольно оживлённой переписке между Яицким городком и пугачёвским лагерем в Бердах. За неграмотную Устинью письма писал приставленный к ней ради этих целей малолетний грамотный казак Алексей Бошенятов, за Пугачёва, очевидно, его личный секретарь и дьяк Военной коллегии Иван Почиталин. Большая часть переписки была утрачена, сохранилось лишь единственное письмо Пугачёва Устинье:
Всеавгустейшей, державнейшей, великой государыне, императрице Устинье Петровне, любезнейшей супруге моей, радоватися желаю на нещетные леты!
О здешнем состоянии ни о чём другом к сведению вашему донесть не нахожу: по сие течения со всею армиею все благополучно. Напротиву того, я от вас всегда известнаго получения ежедневно слышить и видить писанием желаю. При сем послано от двора моего с подателем сего казаком Кузьмою Фофановым сундуков за замками и за собственными моими печатъми, которыя по получению вам, что в них есть, не отмыкать и поставить к себе в залы до моего императорскаго величества прибытия. А фурман один, которой с ним же, Фофановым, посылается, повелеваю вам, розпечатов, и, что в нём имеется, приняв на свое смотрение. Да при сем десить бочак вина с ним же, Фофановым, посылается. О чём, по получению сего, имеете принять и в крайнем смотрении содержитъ. А сверх сего, что послано съестных припасов, тому при сем предлагается точной регистр.
В протчем, донеся вам, любезная моя иператрица, и остаюся я, великий государь— Письмо Е. И. Пугачева к жене
Женитьба Пугачёва на простой казачке вызвала множество сомнений среди тех из казаков, кто до сих пор верил в подлинное происхождение «Петра Фёдоровича». Как показывал на допросах в следственной комиссии Иван Почиталин: «Когда ж Пугачёв обвенчался, то в народе сделалось сумнение, что Пугачёв не государь, и многие меж собой говорили: как де этому статца, чтоб царь мог жениться на казачке». Сотник личной гвардии самозванца Тимофей Мясников объяснял, в чём именно виделся промах Пугачёва: «…государи на простых никогда не женятся, а всегда берут за себя из иных государств царскую или королевскую дочь». Впрочем, казаки были полностью согласны с Пугачёвым в оценке красоты Устиньи. Даже в августе 1774 года, когда сама Устинья была уже несколько месяцев в заключении в Оренбургском остроге, накануне последней битвы, в которой армия Пугачёва была окончательно разбита, казаки вспоминали о её красоте и стати. Начальник пугачёвской артиллерии Фёдор Чумаков признавался: «Ну брат, подлинно, то-то красавица. Уж я довольно видал хороших, только этакой красавицы не видывал!»
Следствие и суд
16 (27) апреля 1774 года в Яицком городке узнали о разгроме восставших казаков на реке Быковке и о скором подходе в город корпуса правительственных войск под командованием генерала П. Д. Мансурова. На стихийно собравшемся круге большая часть казаков решила связать своих атаманов и выдать их коменданту осажденного в ретраншменте правительственного гарнизона подполковнику Симонову. Заодно выдали и «императрицу» Устинью. В мае 1774 года её вместе с арестованными атаманами восставших отправили в Оренбург. Секретная следственная комиссия подробно допросила Устинью об обстоятельствах сватовства и свадьбы. Есть сведения, что в период нахождения под арестом в секретной следственной комиссии Устинья попала в положение наложницы руководителя следствия П. С. Потёмкина.
