Луций Лициний Лукулл (консул 151 года до н. э.): биография
В этой ситуации к Лукуллу и его коллеге, тоже участвовавшему в наборе армии, возникли дополнительные претензии: их обвинили в том, что они с пристрастием распределяют мобилизованных, сознательно выбирая для некоторых более лёгкие места службы. Обвинение поддержали народные трибуны, которые даже на время арестовали консулов. Выходом из этого кризиса стало решение о распределении рекрутов по театрам военных действий посредством жеребьёвки. Набрать офицеров Лукуллу помогло вмешательство молодого патриция, тогда ещё только квестория (бывшего квестора), Публия Корнелия Сципиона Эмилиана. Этот нобиль заявил, что готов отправиться в Испанию в качестве легата или военного трибуна, и его пример благотворно подействовал на аристократическую молодёжь.
В Ближней Испании
Из-за затянувшегося набора Лукулл отправился в свою провинцию позже обычного — в апреле. Соответственно во внутренней части Ближней Испании он оказался не раньше конца мая 151 года до н. э. К этому времени ситуация в регионе радикально изменилась: Марцелл, по-видимому, одержал победу над противником и заключил мир на выгодных для Рима условиях. Луций Лициний ещё не знал об этом, когда высаживался на Пиренеях (в Тарраконе или Новом Карфагене). Он принял у Марка Клавдия армию и сосредоточил таким образом в своих руках командование над сильным 30-тысячным контингентом.
Вне зависимости от успехов своего предшественника Лукулл рассчитывал завоевать в Испании славу и богатство. Поэтому он начал новую войну: напал на лояльное Риму племя ваккеев, обвинив его в набегах на карпетанов. Кампания 151 года до н. э. свелась к военным действиям против трёх городов. Сначала консул осадил Кауку; в сражении под стенами города он одержал победу благодаря тому, что у врага закончились стрелы. Тогда осаждённые попросили о мире. Лукулл потребовал сначала 100 талантов серебра и всадников в свои вспомогательные войска, а потом — размещения в городе римского гарнизона. Жители Кауки приняли эти условия, но Луций Лициний, введя в город армию, приказал истребить всех его жителей. Только горстка людей из 20 тысяч смогла спастись через дальние ворота. По словам Аппиана, в этот день Лукулл «покрыл имя римлян позором и поношением».
В дальнейшем кельтиберы покидали свои жилища, узнав о приближении римской армии, а та всё разоряла на своём пути. Лукулл осадил город Интеркатия (примерно в 120 километрах от Кауки), который обороняла 22-тысячная армия. Консул предложил защитникам заключить договор; «они же, позоря его, напоминали ему его поступок с ваккеями и спрашивали, даёт ли он им тоже слово чести и верности?» Началась осада, в ходе которой обе стороны начали страдать от голода, а римляне — ещё и от переутомления в связи с осадными работами. Воины Лукулла смогли, наконец, пробить брешь в стене и ворвались в город (первым был Сципион Эмилиан), но осаждённые их оттеснили и заделали брешь. После этого под честное слово Сципиона было заключено соглашение на очень мягких для интеркатийцев условиях: они передали римлянам определённое количество скота и 10 тысяч плащей. Ни золото, ни серебро Лукулл не получил.
После этого Луций Лициний осадил третий город — Палантию, хотя военный совет отговаривал его от этого. Палантия была известна храбростью своих защитников, к тому же в неё стеклось много народа. Из-за действий вражеской конницы римляне опять столкнулись с нехваткой продовольствия и были вынуждены отступить; по крайней мере два дня они двигались, выстроившись в каре, чтобы отбивать атаки противника. Наконец, они пробились в Турдетанию, где расположились на зимние квартиры.
Уже во время зимовки Лукуллу пришлось начать военные действия против лузитанов, разбивших в предыдущем году наместника Дальней Испании Сервия Сульпиция Гальбу и грабивших эту провинцию. Он отразил набег врага на Турдетанию, перебив 4 тысячи человек, настиг ещё один отряд, двигавшийся к Гадесскому проливу, разбил его и принудил к капитуляции. При этом в плен было взято «бесчисленное множество людей», проданное затем в рабство. В дальнейшем Луций Лициний вторгся в Лузитанию; он разграбил территорию к северу от Тага, тогда как Гальба действовал южнее.
