Мария Николаевна (великая княжна): биография
Императорским дочерям предписывалось подниматься в 8 часов утра, принимать холодную ванну. Завтрак в 9 часов, второй завтрак — в час или в половину первого по воскресеньям. В 5 часов вечера — чай, в 8 — общий ужин.
Анна Вырубова вспоминала:
| Каждый день в одно и то же время открывалась дверь [будуара], император входил, садился у чайного стола, намазывал себе кусок хлеба маслом и принимался прихлёбывать чай. Каждый день он выпивал ровно две чашки, и в это же время просматривал телеграммы и газеты. Пожалуй, только дети с восторгом относились к чаепитию. Они специально переодевались к этому часу в чистые белые платьица и большую часть времени проводили, играя на полу, специально для этого в углу будуара лежали игрушки. Когда они подросли, игры сменились шитьём, императрица очень не любила, когда её дочери сидели, сложа руки. |
В воскресенья устраивались детские балы у великой княгини Ольги Александровны.
Как и в небогатых семьях, младшим часто приходилось донашивать вещи, из которых выросли старшие. Полагались им и карманные деньги, на которые можно было покупать друг другу небольшие подарки.
В восемь лет, как и её сестры, Мария стала учиться. Её первым преподавателем стала фройляйн Шнайдер, или, как её звали в императорской семье, «Трина», чтица Александры Фёдоровны. Первыми предметами были чтение, чистописание, арифметика, закон Божий. Несколько позднее к этому прибавлялись языки — русский (преподаватель Петров), английский (Сидней Гиббс), французский (Пьер Жильяр) и, намного позднее, немецкий (фройляйн Шнайдер). Преподавались императорским дочерям также танцы, игра на рояле, хорошие манеры, естественные науки и грамматика.
Успехи у великой княжны были средние. Как и остальные девочки, она была способна к языкам, но свободно освоила только английский (на котором постоянно общалась с родителями) и русский — на нём девочки говорили между собой. Не без труда Жильяру удалось выучить её французскому на уровне «довольно сносном», но не более того. Немецкий — несмотря на все усилия фройляйн Шнайдер — так и остался неосвоенным.
Григорий Распутин
Все мемуаристы отмечают, что, несмотря на возраст, девочки во многом оставались инфантильными и наивными. Этому способствовало то, что мать, нервическая и легковозбудимая, стремилась «как можно дольше» оградить дочерей от жестокого внешнего мира. Все книги, которые давали девочкам (в основном британских и русских авторов), необходимо было предварительно показывать матери, получать её разрешение. Иногда девичья наивность переходила в противоположность — упрямство и нетерпимость, особенно диктуемую обрывками сведений, доходивших из-за дворцовых стен. Так, по воспоминаниям той же Маргариты Игер, однажды во время русско-японской войны девочки нашли в одной из книг изображение маленьких детей японского наследника. Мария, а затем подбежавшая Анастасия немедленно захотели узнать, что это за «странные малыши». Няня объяснила и с удивлением увидела на лицах обеих сестёр выражение самой неподдельной ненависти. «Отвратительные карлики! — заявила Мария. — Они явились, утопили наши корабли и убили наших матросов». В ответ на осторожное замечание няни, что детей нельзя обвинять в грехах отцов, и юные принцы, изображённые на картинке, были по возрасту младше Анастасии, ей было безапелляционно заявлено: «Можно! Они все маленькие, мне так мама сказала!»
Наивность и незнание реалий окружающего мира вполне объясняют отношение всех четырёх сестёр к такой одиозной фигуре, как Распутин. Им, в отличие от придворных и тем более далёких от дворцовой жизни людей, была известна правда о болезни брата, и Распутин представлялся добрым святым старцем, помогающим Алексею. Под влиянием матери все четыре девочки испытывали к нему полное доверие и делились всеми своими немудрёными секретами.
Мария, как и все члены её семьи, была очень привязана к наследнику цесаревичу Алексею, который тяжело и продолжительно болел гемофилией и несколько раз был на волосок от смерти. Её мать прислушивалась к советам Григория Распутина и верила в его молитвы о спасении юного цесаревича. Мария и её сестры считали Распутина другом их семьи. Осенью 1905 года Царь проводил Великую княжну Ольгу Александровну в детскую, где ей предстояло встретиться с Распутиным. Мария и её сестры с братом Алексеем были одеты в белые длинные ночные рубашки. «Всем детям он понравился, и они быстро привыкли к нему», — вспоминала Ольга Александровна.
