Мусина-Юрьева, Марфа Павловна: биография

Прежде всего резко усилились старые разговоры о перемене царицы».

Поскольку Марфой планировалось назвать младшую девочку, а упоминания о других детях Павла по фамилии Мусины-Юрьевы нет, вероятно, родилось две девочки, и первая, Евдокия, умерла сразу же, и поэтому в документах не фигурирует.

Мать Марфы, Мавра Юрьева, была выдана замуж за белорусского дворянина Алексея Григорьевича Вакара (1773—1843), бывшего ротмистра польской армии, служившего в конторе генерал-рекетмейстера в должности переводчика. Неизвестно, произошло это до гибели Павла или после.

Статус

Всю свою жизнь (она прожила только два года) Марфа Мусина-Юрьева воспитывалась в Павловске под присмотром вдовствующей императрицы Марии Федоровны.

Ребёнок родился уже после убийства Павла, и его крестными родителями, скорее всего, те высокопоставленные персоны, которых выбрал Павел, не стали. Тем не менее, волю отца в пожаловании внебрачной сестре дворянства и имения Александр I исполнил.

В РГИА сохранились документы, определяющие положение незаконной дочери Павла. 1 августа 1801 г. двумя именными указами нового императора Александра I она возведена в дворянское достоинство, ей были пожалованы деревни в Острогожском уезде Псковской губернии и герб с девизом «Сила Божия в немощи совершается»:

«По точной силе и словам Его Императорского Величества, любезнейшего родителя Нашего, в Бозе почевающего Государя Императора Павла Петровича всемилостивейше жалуем и возводим девицу Марфу Мусину-Юрьеву в дворянское Всероссийской Империи достоинство, повелевая Правительствующему Сенату, заготовить на оное жалованную грамоту ..».

«По точной силе и словам Его Императорского Величества, любезнейшего родителя Нашего, в Бозе почевающего Государя Императора Павла Петровича всемиловейше жалуем девице Марфе Мусиной-Юрьевой в вечное и потомственное владение Псковской губернии, Островского уезда, из деревень купленных у действительного тайного советника графа Андрея Разумовского, тысячу душ, повелевая Правительствующему Сенату о назначения оных учинить надлежащие распоряжения…».:3

13 августа того же 1801 года Правительствующий Сенат получил новый указ, которым Государь повелел:

«вице-канцлеру князю Александру Борисовичу Куракину и генерал-прокурору Александру Андреевичу Беклешову быть попечителями девицы Марфе Мусиной-Юрьевой по сему имению».

14 октября 1801 году Александр I присвоил отчиму Марфы А. Г. Вакару чин коллежского советника, а 13 февраля 1803 г. — надворного советника.

11 апреля 1802 г. императором подписана грамота на дворянство Мусиной-Юрьевой.

Смерть и судьба имущества

7 ноября 1803 года один из попечителей имения над девицей Марфе Мусиной-Юрьевой действительный тайный советник сенатор Александр Александрович Саблуков представил министру юстиции Петру Васильевичу Лопухину, для поднесения государю императору всеподнейший доклад. В докладе этом Александр Александрович Саблуков говорит следующее:

«…Марфа Павловна Мусина — Юрьева в прошедшего сентября в 17-й день скончалась и после неё никакого потомства не осталось. А потому оставшееся после неё имение…по мнению моему, с каковыми и определённые к сему же имению обще со мной попечители вице-канцлер князь Куракин и генерал от инфантерии Беклешов согластны, яко выморочное и должно поступить в казенное ведомство…».:3,4

Далее, по мнению Беклешова, доходы от имения и сборов с крестьян должны « принадлежать в капитал воспитательного дома, тем паче что на содержание девицы Марфы Павловны Мусиной-Юрьевой из сих доходов ничего употреблено не было ».

В сопровождавшем этот доклад письме князю Лопухину Саблуков, между прочим, писал:

«В оном докладе объяснил я мнение Беклешова о деньгах, поступивших в доход с того имения, чтобы онноя отдать в пользу воспитательного дома; но я с своей стороны нахожу: не свойственней ли было оный капитал покойной девицы Марфы Мусиной-Юрьевой, предоставить в пользу матери ея и сим оказать ей милость, тем паче, что она сама будучи в живых, если бы имела о том понятие, могла бы оный капитал употребить или на свои издержки или отдать своей матери. Но сего моего мнения, не осмелился я поместить в доклад, а прошу вас милостливый государь, при поднесении оного, всеподленнейше доложить о сём Его Императорскому Величеству»:4