Сэр Роджер Пенроуз (англ. Roger Penrose, род. 8 августа 1931 года, г. Колчестер, Англия) — английский академик, работающий в различных областях математики, общей теории относительности и квантовой теории; автор теории твисторов.
Среди его наград — премия Вольфа (1988, совместно со С. Хокингом) и медаль Копли (2008).
Биография
По отцовской линии его дед был профессиональным художником, а бабушка происходила из зажиточной квакерской семьи банкиров. По материнской линии бабушка — урождённая Сара Мара Натансон (англ. Sara Mara Natanson) — была пианисткой, происходила из латвийской еврейской семьи и жила в Санкт-Петербурге до тех пор, пока, разорвав отношения с родственниками, не покинула Россию после знакомства с его дедом-англичанином — Джоном Бересфордом Лизисом, профессором физиологии, членом Королевского общества.
Родители Роджера Пенроуза — Лайонел Шарплз Пенроуз и Маргарет Лизис (Margaret Leathes) — имели медицинское образование. Маргарет была врачом, а Лайонел — медицинским генетиком, членом Королевского общества. Роджер родился во время их пребывания в Колчестере, где его отец принимал участие в исследовательском проекте. Роджер Пенроуз имеет двух братьев: Оливера Пенроуза — также математика и физика, — и Джонатана Пенроуза — известного шахматиста и психолога по профессии.
В 1939 году семья переехала в США, а затем в Канаду — в город Лондон в провинции Онтарио, где Роджер посещал школу. В это же время у него начал формироваться интерес к математике. Источником этого интереса было увлечение ею отца и матери (особенно геометрией). Это обстоятельство повлияло, прежде всего, и на Оливера, который успевал в математике и физике лучше своих сверстников.
После окончания войны в 1945 году семья Пенроузов возвратилась в Англию и поселилась в Лондоне. Роджер посещал школу Университетского колледжа Лондона, где его отец занимал должность профессора генетики человека. Интерес будущего учёного к математике становился всё сильнее, и к окончанию школы ему пришлось выбирать между специализацией в биологии и химии (чтобы затем получить медицинское образование и продолжить семейную традицию) и специализацией в физике, химии и математике. Пенроуз выбрал последнее, чем изрядно огорчил родителей.
После получения почётной (с отличием) степени бакалавра математики в Университетском колледже, Роджер, следуя примеру Оливера, поступил в Кембриджский университет (в St John's College), решив, в отличие от брата, занявшегося физикой, специализироваться в чистой математике и начал исследования по алгебраической геометрии под руководством Вильяма Ходжа. С последним он проработал только год, так как тот решил, что проблемы, которыми интересуется Пенроуз, лежали вне области его собственных интересов. В последующие два года руководителем Пенроуза был Джон Тодд.
Вот как Роджер Пенроуз описывает некоторые курсы, оказавшие на него особое влияние:
Помню, как я посещал три курса, ни один из которых не имел никакого отношения к тем исследованиям, которыми я собирался заниматься в дальнейшем. Одним из них был захватывающий курс по общей теории относительности Германа Бонди; у Бонди был замечательный стиль чтения лекций, как бы одухотворявший предмет обсуждения. Другим — курс по квантовой механике Поля Дирака, прекрасный в совершенно ином отношении; он был просто идеальным собранием лекций, они казались мне крайне вдохновляющими. А третьим, оказавшим большое влияние позже, хотя в то время я и не подозревал, что так произойдёт, — был курс по математической логике Стина. Я узнал о машинах Тьюринга и теореме Гёделя и, думаю, именно в то время у меня сформировались представления, которым я верен до сих пор, — что в ментальных явлениях, в особенности в нашем понимании математики, существует что-то, чего нельзя охватить каким бы то ни было вычислением. Это воззрение засело во мне с того периода.
Оригинальный текст (англ.) I remember going to three courses, none of which had anything to do with the research I was supposed to be doing. One was a course by Hermann Bondi on general relativity which was fascinating; Bondi had a wonderful lecturing style which made the subject come alive. Another was a course by Paul Dirac on quantum mechanics, which was beautiful in a completely different way; it was just such a perfect collection of lectures and I really found them extremely inspiring. And the third course, which later on became very influential although at the time I didn’t know it was going to, was a course on mathematical logic given by Steen. I learnt about Turing machines and about Gdel’s theorem, and I think I formulated during that time the view I still hold that there is something in mental phenomena, something in our understanding of mathematics in particular, which you cannot encapsulate by any kind of computation. That view has stuck with me since that period.
