Баткин, Фёдор Исаакович: биография

Участие в Гражданской войне

В ноябре 1917 года Ф. И. Баткин возглавил отряд черноморских матросов-ударников, который прибыл в Могилёв для охраны Ставки Верховного Главнокомандующего. После захвата Ставки отрядом революционных матросов Балтийского флота Ф. И. Баткин перебрался на Дон в формируемую генералами Алексеевым и Корниловым Добровольческую армию. Участвовал в Ледяном походе армии с Кубани на Дон.

Интересна характеристика, данная ему участником Ледяного похода

Кстати сказать, что «матрос» Баткин никогда не был матросом. Еврей или караим по происхождению, он явился в первые же дни революции на Черноморское побережье и устроился во флоте на должность «штатного оратора», по каковой должности и носил матросскую форму. На такое же амплуа он поступил и к Корнилову, непонятно по каким причинам терпевшему темного проходимца, далеко не чуждого большевистским правительственным сферам.

— Александров Я. Белые дни, Часть 1-я – Вюнсдорф: Типография артели «Печатное искусство» в Вюнсдорфе, 1922. – 19-20с

После гибели генерала Корнилова был изгнан возглавившим Добровольческую армию Деникиным и препровожден в расположение большевиков.

Выгнанный же к большевикам Федор Баткин благополучно уцелел и весною 1920 года, чуя слабость Деникина, — красовался на митинговых подмостках волновавшаяся Новороссийска.

— Александров Я. Белые дни, Часть 1-я – Вюнсдорф: Типография артели «Печатное искусство» в Вюнсдорфе, 1922. – 19с

Некоторое время работал в «ОСВАГе» и проявлял активность в пропагандистской деятельности против большевиков.

В эмиграции

В 1920 году эмигрировал в Турцию, где работал журналистом и был завербован ЧК. По поручению советских властей помогал в убеждении генерала Слащева вернуться в советскую Россию, организовал его приезд в Севастополь. В 1922 году нелегально приехал в Россию, в Крым, где был арестован в июне того же года Украинским ГПУ по обвинению в шпионаже и расстрелян.

Стихотворение Максимилиана Волошина, в котором упоминается Баткин

Матрос Широколиц, скуласт, угрюм, Голос осиплый, тяжкодум, В кармане — браунинг и напилок, Взгляд мутный, злой, как у дворняг, Фуражка с лентою «Варяг», Сдвинутая на затылок. Татуированный дракон Под синей форменной рубашкой, Браслеты, в перстне кабошон, И красный бант с алмазной пряжкой. При Керенском, как прочий флот, Он был правительству оплот, И Баткин был его оратор, Его герой — Колчак. Когда ж Весь черноморский экипаж Сорвал приезжий агитатор, Он стал большевиком, и сам На мушку брал да ставил к стенке, Топил, устраивал застенки, Ходил к кавказским берегам С «Пронзительным» и с «Фидониси», Ругал царя, грозил Алисе; Входя на миноноске в порт, Кидал небрежно через борт: «Ну как? Буржуи ваши живы?» Устроить был всегда непрочь Варфоломеевскую ночь, Громил дома, ища поживы, Грабил награбленное, пил, Швыряя керенки без счёта, И вместе с Саблиным топил Последние остатки флота. Так целый год прошёл в бреду. Теперь, вернувшись в Севастополь, Он носит красную звезду И, глядя вдаль на пыльный тополь, На Инкерманский известняк, На мертвый флот, на красный флаг, На илистые водоросли Судов, лежащих на боку, Угрюмо цедит земляку: «Возьмем Париж… весь мир… а после Передадимся Колчаку».