Иван Демьянович Токарев (5 мая 1920, п.Угроеды, Сумская область — 12 мая 2014, Нижний Новгород) — воспитанник А. С. Макаренко, участник Великой Отечественной войны, кавалер ордена Отечественной войны II степени, двух орденов Красной Звезды и 16 медалей, полковник запаса. После выхода в отставку много лет деятельно занимался пропагандой системы А. С. Макаренко, постоянный участник конференций, семинаров и иных мероприятий по этому направлению в России, в Молдавии, на Украине, в Чехословакии и в Германии. Эта деятельность получила положительный отклик как среди макаренковедов, так и широких кругов общественности. Последние годы проживал в Нижнем Новгороде.
Детство
Родился 5 мая 1920 в посёлке Угроеды (ныне — Краснопольского района Сумской области) в семье потомственных крестьян. Там же окончил начальную школу в 1932 г.
В 1930 г., когда до Украины докатилась коллективизация, у семьи отобрали лошадь и корову, землю. Отца звали в колхоз, но он, как и многие тогда, отказался. За это его как единоличника обложили налогом: он должен был сдать столько-то молока, зерна, шерсти, мяса и так далее. Поскольку отдать налог было нечем, а тех, кто вовремя не сдавал требуемого, арестовывали, отца забрали. Семью выселили из дома. Их приютила двоюродная сестра отца.
Вскоре и самого отца выпустили из харьковской тюрьмы. Поскольку ни дома, ни земли, ни работы не было, отец решил отправиться на заработки. Мама нанималась на работу к соседям, меняла на еду оставшиеся вещи. Соседи подкармливали, чем могли: кто картошки даст, кто кусок тыквы… Но скоро есть стало нечего — начался страшный голод. Однажды брат пришёл с работы, лёг и умер.
Иван Демьянович так описывает дальнейшие события, в итоге которых он оказался в детском доме:
Тогда мама приняла решение, что нам в деревне оставаться нельзя. «Пусть мы, взрослые, умрём, — сказала она, — а вам жить нужно. Уезжай, Иван, в город с девочками». Была у мамы надежда и на старшую дочь. Из письма знали мы, что она в Харькове устроилась на завод и живёт в общежитии.
…Большого города я до той поры никогда не видывал. Вокзальная суета оглушила нас. Посадил я сестрёнок на скамейку, велел себя дожидаться, а сам пошёл спрашивать, как мне улицу нужную найти. Вернулся, а девочек нет. Я метнулся туда-сюда и заплакал навзрыд. Дворник, который перрон мёл, меня успокоил: «Тут всех беспризорных детей в приют забирали. Да ты не волнуйся, они там не пропадут, наоборот, им же лучше будет». Я поехал к сестре. Она меня оставила у себя в общежитской комнате. Девушки, её товарки, отнеслись к моему появлению с пониманием. И дело для меня нашлось: пока они работали, я с их карточками стоял в очередях. Однажды из такой очереди меня вместе с другими подростками «взяли» как беспризорника. Сначала нас повезли в детский приёмник, помыли в бане, продезинфицировали одежду, а потом отправили в детдом на окраине города..
Только через несколько дней Иван нашёл возможность уйти в «самоволку» и предупредить сестру. Через некоторое время их отправили в Полтавскую область в детскую трудовую коммуну имени Постышева, располагавшуюся в бывшем монастыре. Через год большую группу воспитанников перевели в Харьковскую коммуну имени Дзержинского.
Своё знакомство с коммунной Иван Демьянович описывает так:
Когда мы вошли на её территорию, ахнули: кругом чистота, порядок, асфальтированные дорожки, клумбы с розами. Коммунары ходят в красивых формах и тюбетеечках. Нас пригласили в «громкий клуб» (где обычно проходили собрания, был ещё «тихий» — для чтения и учебных занятий) и познакомили с Макаренко, который нам рассказал о здешнем порядке и обратил внимание, что ни колючей проволоки, ни даже калитки в коммуне нет: «Если кому что не понравится — можно уходить смело». Ежедневно, кроме выходных, коммунары работали по 4 часа после школы (в школе проводили 5 часов). Дело в том, что коммуна была на хозрасчёте. На каждого коммунара была заведена сберкнижка, куда перечислялись заработанные им деньги, вычитались лишь расходы на питание (120 рублей в месяц). Поэтому при выпуске (в 18-летнем возрасте) каждый получал сберкнижку с немалой для того времени суммой и мог потратить её по своему усмотрению. Самообслуживание и созидательный труд составляли основу всего воспитательного процесса.
