Устрялов, Николай Васильевич: биография
Во время Гражданской войны Устрялов был на стороне белых, но по идеологической части — служил начальником пресс-бюро правительства А. В. Колчака. Позже он пришел к выводу, что большевики были единственной силой, способной восстановить могущество России, и стал поддерживать Советский Союз, который, по его мнению, как редиска, был красным лишь снаружи, но оставался белым внутри. Особенно поразило Устрялова то, как большевики подчинили малые народности, полагая это по сути имперской политикой. Как диссидент-радикал, Устрялов был насильно выслан из страны и провел некоторое время в Китае (Харбин) и Франции. Тем не менее он продолжал поддерживать русскую революцию, СССР и в особенности Сталина и его стиль правления. Эту особенность Устрялова отметил израильский советолог Михаил Агурский в своей работе «Идеология национал-большевизма». Среди прочих попутчиков революции наибольшее значение он отводит харбинскому учёному, предвидевшему неизбежность преображения коммунизма и интернационализма в настоящую национальную власть с подлинным вождём государства во главе.
В Харбине Устрялов основал журнал «Окно», а вместе с другими диссидентами в 1921 году опубликовал ряд статей под названием «Смена вех», в которых развивал свои националистические идеи. Изначально его последователи называли себя сменовеховцами, но позже взяли себе название национал-большевики, заимствуя термин у Эрнста Никиша. Сам Николай Васильевич Устрялов термин «сменовеховизм» (в его время использовалось понятие «сменовехизм») не любил:
«Сменовехизм… Я не люблю этого термина и неповинен в нём. Он был выдвинут моими европейскими друзьями и вскоре прочно привился и в эмиграции, и в России. Теперь он стал этикеткой, которую бесполезно пытаться сорвать или подправить. Бог с ней, — пусть остаётся!..».
Устрялову часто приписывается титул основоположника русского национал-большевизма как полноценной идеологии, однако из личной переписки Николая Васильевича с П. П. Сувчинским от 31 октября 1926 года следует, что сам Устрялов оценивал то, что он называл «национал-большевизмом» больше как политическую тактику, актуальную его времени:
«Да, национал-большевизм, несомненно, соприкасается с евразийством. Но разница между нами в том, что судьба сделала из меня более политического публициста, чем философа национальной культуры. Вы, евразийцы, далеки от непосредственных и текучих злоб дня. Вы куёте большую идеологию, расположившись в стороне от политических битв, базаров и суетни. Вы — в эмиграции и ориентируетесь в лучшем случае на завтрашний день. И по-своему Вы правы и делаете нужное дело. Мне пришлось проделать иной путь. С первых же дней революции, попав в самую гущу практической политики, я заботился, естественно, прежде всего о средствах политической борьбы и непосредственно политического воздействия. „Большая идеология“ оставалась позади, вдохновляя и направляя, но не выступая обнажённо и обоснованно, проявляясь полунамёками, эпизодически, присутствуя молчаливо».
В 1925 году Устрялов побывал в СССР, в Москве и Калуге, провёл здесь около полутора месяцев, встречался с С. А. Котляревским, С. Ф. Кечекьяном, В. Н. Муравьёвым.
В 1926—1935 гг. работал в качестве советника на КВЖД. Жил очень богато — ему был выделен особняк площадью 189,6 м. Во время конфликта на КВЖД 1929 года был уволен, но 1 января 1930 года восстановлен на службе, хотя особняк ему дали уже много меньшей площади (106,75 м), который он освободил уже в 1931 году.
Устрялов был маститым учёным, обладавшим энциклопедическими познаниями, он буквально поражал студентов качеством своих занятий.
Н. В. Устрялов, будучи в эмиграции, преподавал международное право на юридическом факультете в Харбине в первые годы его существования.
Живя в Харбине Н. В. Устрялов вёл активную общественно-политическую деятелность, писал в журналы, газеты, сборники. Выпустил книгу «В борьбе за Россию». Он был одним из зачинателей «сменовеховенского направления».
