Принцесса Карабу, (англ. Princess Caraboo, настоящее имя Мэри Бейкер-Уиллкокс, англ. Mary Baker-Willcocks ок. 1791 — 4 января 1865) — авантюристка, выдававшая себя за принцессу из экзотических стран. В течение 10 недель ей удавалось водить за нос всё аристократическое общество Англии, и быть разоблачённой случайным образом, благодаря тому, что бывшая квартирная хозяйка узнала в экзотической принцессе свою прежнюю жилицу. Позднее посетила Америку, Францию, Испанию, где вновь пыталась продолжать играть свою роль, но уже без всякого успеха. Позднее вышла замуж, родила дочь и окончила жизнь поставщицей пиявок в бристольскую больницу.
Первое появление
Молодая девушка в странной одежде, говорившая на никому не понятном языке, появилась впервые 3 апреля 1817 года в Алмонсбери (Глостершир, Англия). Первым её заметил местный сапожник, и, не зная, что делать с незнакомкой, он отправил её в сопровождении жены в приют для бедных. По свидетельству очевидцев, оказавшись в приюте, неизвестная знаками выразила своё согласие «жить некоторое время под этой крышей». Молодая девушка была утомлена и передвигалась с явным трудом.
К сожалению, понять её язык никто был не в состоянии. Мистер Хилл, попечитель приюта, счёл за лучшее обратиться к мировому судье графства Сэмюэлу Уораллу, один из слуг которого был по происхождению греком и владел несколькими восточными языками. Незнакомка достаточно неохотно всё же согласилась посетить поместье Ноул, принадлежавшее мировому судье, но ни слуга-грек, ни кто иной так и не смогли её понять, и, вновь прибегнув к языку знаков, эсквайр и его жена Элизабет, американка по происхождению, пытались выяснить у неизвестной, есть ли при ней какие-то бумаги или документы. Поняв в конце концов вопрос, она извлекла из кармана потёртый (по другим сведениям — фальшивый) шестипенсовик, полупенсовую монету и мыло, завёрнутое для сохранности в кусок ткани. Больше у неё ничего не было.
Подобное могло серьёзно ухудшить её положение, так как по законам того времени за ношение при себе фальшивых денег виновного могли приговорить к смертной казни, однако незнакомка по всей видимости не понимала, насколько серьёзным было её положение. Это также послужило дополнительным доказательством, что она прибыла откуда-то издалека.
Документы скрупулёзно описывают одежду незнакомки: чёрное шерстяное платье или нательная рубашка с муслиновым сборчатым воротником, чёрная полотняная шаль, превращённая в тюрбан, чёрно-красная шаль на плечах, чёрные кожаные туфли и чёрные чулки.
Рост — чуть более пяти футов, глаза чёрные, волосы каштанового цвета, кожа смуглая, следы от серёг в ушах, руки нежные, как будто непривыкшие к тяжёлой работе, манеры обходительные и мягкие.
По законам того времени, бродяжничество каралось достаточно строго — пойманному на попытках добыть себе милостыню грозила тюрьма или работный дом; подозрительные иностранцы в это время, сразу по окончании наполеоновских войн, рассматривались как политические агитаторы и диверсанты. Уличённых в подобных намерениях предписывалось высылать в кандалах в Австралию, причем исполнять наказание следовало попечителю приюта по прямому указу мирового судьи. Посему нежелание незнакомки отправиться к таковому казалось вполне понятным, тем более, что попечитель принял её вначале за «иностранную бродяжку».
Посовещавшись с женой, мировой судья, вначале согласившийся с этим мнением и пожелавший отправить её в Бристоль для суда и последующего наказания, счёл за лучшее до окончательного выяснения определить незнакомку на ночлег в деревенскую гостиницу. Туда она была отправлена в сопровождении двух слуг.
Едва оказавшись там, она пришла в явное возбуждение, увидев среди нарисованных на одном из панно фруктов ананас, и, указывая на него пальцем, громко произнесла несколько раз «Анана», как этот фрукт называется по-гречески или на нескольких иных языках, также знаками дав понять окружающим, что этот фрукт ей знаком, из чего был сделан вывод, что ананас, видимо, растёт в тех местах, откуда она родом.