Флори, Пол Джон: биография
Таким образом получилось, что Флори остался в Стэнфорде до конца своей жизни. Несколько лет Флори занимал должность декана химического факультета. Его упорная борьба за технические возможности и оснащение факультета продолжалась, но лишь в 1974 году, после присуждения ему Нобелевской премии по химии, совет попечителей одобрил расходы на новые здания химического факультета.
Личные качества
Флори всегда внимательно относился к работам других ученых в области полимеров. Началом дружбы с Уолтером Г. Стокмаейром (Walter H. Stockmayer) была его достаточно мягкая реакция в случаях, если они расходились во мнениях по научным вопросам. Первый такой случай вышел с обсуждением трехмерных полимеров после достижения ими точки гелеобразования: Флори предполагал наличие циклических структур в таких сетках, в то время как Стокмайер отрицал их существование на всех стадиях реакции. В следующий раз разногласие возникло много лет спустя, когда Курата (Kurata) и Стокмайер не признавали значения конформационных последствий так называемого «пентанового эффекта» между смежными внутренними вращениями в отдельных полимерных цепях. Как позже вспоминал Стокмаейр, здесь они были категорически неправы, а Флори – безусловно прав. По двум этим вопросам Флори никогда не критиковал Стокмаейра в печати, хотя по отношению к другим ученым часто не стеснялся указывать на подобные разногласия в резких выражениях.
Друзья Флори всегда восхищались постоянно возрастающими познаниями Флори в формальной математике:
| Еще в Университете штата Огайо он пошел на математические курсы и самостоятельно все изучил, чтобы пополнить относительно скудные познания времен Манчестерского колледжа. Все время он продолжал изучать то, что ему было необходимо, даже относительно поздно для карьеры теоретика. |
По словам Генри Таубе, коллеги Флори по работе в Стэнфордском университете, Пол Флори обладал потрясающим чувством юмора, и предметом разговора часто становился анекдот, рассказанный им с большим удовольствием. Его собственное удовольствие от юмора выражалось в теплой, быстрой улыбке, озарявшей красивое лицо, уже покрытое морщинами, а часто и в искреннем смехе. Он был добрым и заботливым человеком, его беспокойство о благополучии других переходило в действие. После награждения Нобелевской премией активность его деятельности по вопросам прав человека увеличилась, он использовал свой возросший авторитет для улучшения положения тех советских ученых, которые из соображений совести выступали против правительства. Он занимался этими задачами с теми же энтузиазмом и преданностью, что и наукой в течение своей карьеры.
В воспоминаниях о Флори Таубе писал:
| Он обладал сильным характером, огромной честностью, его убеждения по научным вопросам были принципиальны и обоснованы. Очень чувствительный, он мог быть сильно критичным по отношению к тем, кто не соглашался с ним, даже по вопросам, в которых следовало придерживаться противоположной точки зрения. Его убеждения могли распространяться на различные вопросы, и он часто выражал их и своё несогласие в печати. Он писал с увлечением и талантом, публикация получалась убедительной, даже в отредактированном его женой Эмили варианте. |
Некоторое время Флори читал лекции на Химическом факультете Стэнфордского университета, но он не особенно наслаждался преподаванием в аудиториях. Отчеты в его обычных лекциях были скучноваты. Вполне возможно, что его не занимали попытки сделать лекции увлекательными, он не видел в этом необходимости, полагая, что изучаемый предмет сам расскажет о себе ищущему знания. Во всяком случае, он часто был недоволен восприятием студентами его курса. Это объясняет, почему Флори, красноречивый и активный сторонник включения науки о полимерных материалах в основной учебный план по химии, отказывался предложить конкретные планы относительно того, как это возможно осуществить на факультете. Ответственность за реализацию проектов, которые были бы приняты, лежала бы на нем и вмешалась бы в занятия, которые нравились ему больше.
