Шнирельман, Виктор Александрович: биография
Религиовед Александр Агаджанян находит книгу «Русское родноверие» самой полной из когда-либо опубликованных книг по родноверию, содержащую тонкие и выверенные наблюдения. Рецензент находит некоторое преувеличение в тезисе о поддержке язычества в самых высших эшелонах власти СССР, но в целом картину выявления советских корней язычества считает точной. Внешне одностороннюю концентрацию Шнирельмана на этно-центристской составляющей родноверия (игнорирующего верования, ритуалы и общинную жизнь), чреватой расизмом и антисемитизмом, Агаджанян считает допустимой позицией автора, ясно очерчивающего рамки своего научного интереса.
Согласно религоведу и философу Андрею Бескову, концепция Шнирельмана в книге «Русское родноверие» по поводу поддержки языческих движений в высших эшелонах советской власти «выглядит весьма остроумной», но если «отнестись к ней серьёзно, то придётся отметить её полную несостоятельность». Шнирельман, по мнению Бескова, связывает безрелигиозные праздники советской эпохи с возрождением язычества, что является несовместимым, не приводя при этом примеров таких обрядов во время каких-либо советских праздников. Также Бесков критикует трактовку Шнирельмана ряда моментов в книгах Романа Федичева и Петра Проскурина. В других работах Бесков характеризует Шнирельмана как одного из наиболее известных исследователей русского неоязычества, и рекомендует работы Шнирельмана по неоязычеству, в том числе и «Русское родноверие», как лучший источник по связям русского неоязычества с проблемами национализма.
По мнению этнолога и антрополога Олега Кавыкина, в книгах и статьях по неоязычеству 1990-х годов Шнирельман в основном исследует этнологические,а не культурлогические (в т.ч религиоведческие) аспекты явления, рассматривает его в основном как попытку создания общенациональной идеологии, где «немалую роль играют антисемитские построения, особенно «арийский миф»». Такую трактовку Кавыкин считает оправданной. Важными достижением работы он считает определение городской интеллигенции социокультурной средой бытования неоязычества. Генерализирующий подход, принятый и в последующих работах Шнирельмана, когда автор объявляет всех лиц, восстанавливающих дохристианское наследие родной культуры, националистами, который как полагает Кавыкин, может быть назван односторонним, продолжен и в последующих работах Шнирельмана и сводится к выделению оппозиции «Мы» – «Враги», но отмечает, что Шнирельман делает в работе два важных уточнения: признание религиозной составляющей неоязычества и наличие в деятельности неоязычников зачатков гражданского общества.
Владимир Рыжков считает, что работа «Русское родноверие» глубоко и профессионально рассматривает русское неоязыческое движение России.
«Чистильщики московских улиц»
Александр Тарасов в рецензии на книгу Шнирельмана ««Чистильщики московских улиц»: скинхеды, СМИ и общественное мнение» отмечает, что в монографии достаточно академично показана история возникновения и развития этой субкультуры в России. Среди претензий к работе Тарасов отмечает «зацикленность автора на неоязычестве», то есть отождествление наци-скинов с язычниками, а также недостаточный анализ экономических, культурных и социально-политических причин, которые привели к массовости скин-движения.
Польский политолог и социолог Лукаш Юршичин отмечает, что она представляет собой информативную работу о движении скинхедов в России, где приведено большое количество статистических и структурных данных. Исторические и антропологические знания автора помогают прояснить происхождение ультра-национализма. К признаваемым сами автором недостатку работы Юршичин относит использование в работе значительного количества не собственного, а эмпирического материала других исследователей, однако это не мешает понять проанализированный Шнирельманом феномен.
«The Myth of the Khazars and Intellectual Antisemitism in Russia»
Как отмечает в рецензии на книгу Джон Клир, в эпоху теорий заговора, обширное и хорошо документированное исследование Шнирельмана представляет собой полезный справочник по Хазарскому мифу.
