Андриск: биография
Выступление Псевдо-Филиппа подтолкнуло Рим к аннексии Македонии, ставшей очередной римской провинцией. Это означало переход от сципионовской политики создания системы зависимых государств к политике прямого подчинения. В Македонии появлялись и другие самозванцы — Псевдо-Александр в 142 году и ещё один Псевдо-Филипп в 139 году до н. э., но в обоих случаях восстания уже не достигали прежнего размаха.
Оценки личности Андриска и его деятельности
Источники, рассказывающие об Андриске, в большинстве являются проримскими и представляют собой главным образом рассказ о войне между Псевдо-Филиппом и Римом. Полибий утверждает, что в 168 году до н. э. «македонянам римляне оказали важные и многочисленные услуги и избавили их от прежних тяжких и кровавых междоусобиц»; соответственно Андриск в его изображении — «негодяй» и виновник крайней дестабилизации обстановки, а причины его первоначальных успехов остаются непонятными историку. Негативные оценки личности Псевдо-Филиппа звучат и у Диодора Сицилийского, который говорит, что самозванец «был жестоким, кровожадным и надменным, и, кроме того, обуреваем жадностью и всякими низменными качествами».
Только один античный автор — Павсаний — утверждает, что последний царь Македонии действительно был Филиппом, сыном Персея. В историографии это оценивается как доказательство того, что «легенда о царском происхождении Андриска получила во время Павсания, видимо, всеобщее признание».
У ряда историков ХIХ века восстание Андриска оценивается как вспышка национальной борьбы, использованная в своих интересах авантюристом. М. И. Ростовцев считал, что это восстание представляло собой как политический, так и социальный протест, и стоит в одном ряду с восстанием Аристоника в Пергаме, народными движениями в птолемеевском Египте и Сирии.
Предметом дискуссии стал вопрос о роли в восстании монархических идей. Одни историки считают, что восстановление монархии было главной целью Андриска и что именно это стало причиной его неудачи; другие — что династические лозунги являлись только ширмой, скрывавшей масштабное освободительное движение. Советский исследователь Н. Мурыгина называет это движение национально-освободительным, приобретшим социальный характер.
