Нерва: биография
Несмотря на то, что быстрая передача власти после смерти Домициана препятствовала тому, чтобы разразилась новая гражданская война, положение Нервы становилось всё более уязвимым перед его противниками из-за отсутствия наследников. В первые дни своего правления он остановил процессы по делу об оскорблении величества, но в то же самое время продолжал преследования доносчиков. Эта мера привела к хаосу, так как все доносчики действовали исключительно в своих интересах, пытаясь свести счёты с личными врагами. Поэтому Секст Юлий Фронтин отметил, что тирания Домициана была в конечном счёте предпочтительнее анархии Нервы. В начале 97 года против Нервы сформировался заговор во главе с сенатором Гаем Кальпурнием Крассом Фруги. Он окончился неудачей, но император отказался, к большому неодобрению сената, казнить заговорщиков. Вспыхнул мятеж в легионах, дислоцировавшихся на дунайском побережье.
Ситуация усугублялась неопределённостью Нервы насчёт своего преемника, тем более что император был уже далеко не молод и не имел детей. Кандидатуры дальних родственников Нерва не рассматривал из-за их, как он считал, непригодности. Преемник должен был быть избран из числа опытных наместников и военачальников империи, и, похоже, в 97 году Нерва рассматривал кандидатуру Марка Корнелия Нигрина Куриация Матерна, могущественного наместника Сирии. Это предложение было тайно отклонено теми, кто поддерживал более популярного военачальника Марка Ульпия Траяна, командовавшего армией на германской границе.
В октябре 97 года эта напряжённость достигла апогея, когда солдаты преторианской гвардии во главе с префектом Касперием Элианом осадили императорский дворец и взяли Нерву в заложники. Он был вынужден подчиниться их требованиям, соглашаясь передать им всех, ответственных за смерть Домициана, и даже выступил с речью, в которой поблагодарил непослушных преторианцев. Тотчас после этого главные заговорщики Тит Петроний Секунд и бывший камергер Домициана Парфений были найдены и убиты: «Петрония сразили одним ударом, а у Парфения сначала отрезали половой орган, бросили ему в лицо [и] потом его задушили». Нерва не пострадал во время этой казни, но его власть была подорвана. Император понял, что его положение шатко без поддержки наследника, которому были бы лояльны и армия, и народ. Вскоре после этого он объявил об адоптации Траяна и назначении его наследником и отправил ему письмо со строкой из Илиады «Слёзы мои отомсти аргивянам стрелами твоими!». Однако от престола сам Нерва не отрёкся. Траяну также был дарован титул Цезаря и консула на 98 год, а также власть трибуна. Вот, что пишет историк Дион Кассий об этом моменте:
«Итак, Траян стал цезарем, а позднее императором, несмотря на то, что у Нервы были кровные родственники. Однако тот ставил безопасность государства куда выше родственных привязанностей. Его решение также не смог поколебать тот факт, что Траян был испанцем по рождению, а не римлянином и даже не италиком, и что вплоть до того времени ни один иностранец никогда не властвовал над Римом; ибо он был твёрдо уверен, что человека следует оценивать по его способностям, а не по происхождению».
Вопреки представлению, популяризированному Дионом Кассием, фактически у Нервы был небольшой выбор возможных преемников. Столкнувшись с серьёзным кризисом, он отчаянно нуждался в поддержке человека, который мог восстановить его пошатнувшуюся репутацию. Единственным кандидатом с достаточным военным опытом, имевшим в предках консула, был Траян. Кроме того, утверждение Эдварда Гиббона, что Нерва тем самым установил новую традицию наследования, нашло мало поддержки среди современных историков.
Внешность и личные качества
Аврелий Виктор называет Нерву мудрым, сдержанным и проницательным. Евтропий сообщает, что Нерва
«муж в частной жизни умеренный и энергичный, но знатности невысокой».
На статуях и монетах император предстаёт как худой человек с близко посаженными глазами, крючковатым носом и длинной шеей. Наиболее известная сохранившаяся статуя Нервы — это его портрет в образе Юпитера Громовержца. На этой скульптуре изображён император на троне. Его поднятая рука, выдвинутая вперёд, и несколько отставленная в сторону нога вместе по системе перекрёстного равновесия создают впечатление свободного и широкого движения в пространстве. Тяжёлые и глубокие складки императорской тоги усиливают впечатление объёмности скульптуры благодаря контрасту света и тени. Лицо показывает уже немолодого и усталого человека. Контраст между головой престарелого правителя и могучим телом бога объясняется тем, что римляне стремились сочетать героизацию образа с индивидуальной трактовкой портрета.
