Рассел, Бертран: биография

Рассел признал советскую модель развития не соответствующей истинно коммунистическим идеям и в значительной степени разочаровался в большевиках. В книге воспоминаний об этой поездке «Практика и теория большевизма» (1920) Рассел писал:

Если большевизм окажется единственным сильным и действующим конкурентом капитализма, то я убежден, что не будет создано никакого социализма, а воцарятся лишь хаос и разрушение

Тот, кто, подобно мне, считает свободный интеллект главным двигателем человеческого прогресса, не может не противостоять большевизму столь же фундаментально, как и римско-католической церкви.

Большевизм не просто политическая доктрина, он ещё и религия со своими догматами и священными писаниями. Когда Ленин хочет доказать какое-нибудь положение, он по мере возможности цитирует Маркса и Энгельса

Несмотря на критику большевизма, Рассел не разочаровался в самих левых идеях, и продолжал называть себя социалистом и даже коммунистом. В этой же книге Рассел писал:

Я верю, что коммунизм необходим миру.

Я приехал в Россию коммунистом, но общение с теми, у кого нет сомнений, тысячекратно усилило мои собственные сомнения — не в самом коммунизме, но в разумности столь безрассудной приверженности символу веры, что ради него люди готовы множить без конца невзгоды, страдания, нищету.

Даже при существующих условиях в России ещё чувствуется влияние животворного духа коммунизма, дух созидающей надежды, поиска средств к уничтожению несправедливости, тирании, жадности — всего того, что мешает росту человеческого духа, стремлению заменить личную конкуренцию совместными действиями, отношения хозяина и раба — свободным сотрудничеством. Эта надежда помогает лучшей части коммунистов выдержать испытания суровых лет, которые переживает Россия, эта же надежда вдохновляет весь мир. Эта надежда не химера, не фантазия, но она может сбыться только благодаря упорному труду, более объективному изучению фактов и, кроме того, настойчивой пропаганде, которая должна сделать необходимость перехода к коммунизму очевидной для огромного большинства рабочих. Возможно, что российский коммунизм потерпит неудачу и погибнет, но коммунизм как таковой не умрет.

Существующая капиталистическая система обречена. Её несправедливость так бросается в глаза, что только невежество и традиция заставляют наёмных рабочих терпеть её. Когда невежество отступает, традиция ослабевает; война разрушила власть традиций над человеческим разумом. Может быть, под влиянием Америки, капиталистическая система и протянет лет пятьдесят, но она будет постепенно ослабевать и никогда не вернет позиций, удерживаемых в XIX в. Пытаться поддержать её — значит бесполезно тратить энергию, которая может быть использована для строительства чего-то нового.

Ещё одной книгой, основанной на впечатлениях от поездки, стала книга «Большевизм и Запад» (1924).

Одним из тех, кто высказал сомнения в правдивости слов Рассела, был Аарон Штейнберг. Штейнберг признает, что Рассел не отрицал его собственное утверждение о враждебности советского режима свободе мысли, однако, все же, замечает в воспоминаниях, что «Бертран Рассел вёл среди нас пропаганду за правительство Ленина и Троцкого». По мнению Штейнберга, сказанное Расселом на тайной встрече разительно отличалось от того, что говорил Рассел позже, поэтому Штейнберг сделал вывод: «… книги Рассела читать очень нужно, но его оценка политических событий, поскольку она опирается на личные его суждения о людях, очень сомнительна».

Поездка в Китай

По приглашению «Общества новых учений», организованном лидером реформаторского движения Лян Цичао, 12 октября 1920 года Рассел отправляется в Китай, где пробыл по 10 июня 1921 года. В Китае в качестве профессора Пекинского университета Рассел читал специальные курсы по математике, логике, морали, религии, теории познания, дискутировал о путях развития социализма в этой стране. В своих лекциях мыслитель ратовал за коммунизм, но выступал против диктатуры пролетариата, утверждая, что только «просвещение поможет повысить сознательность имущих классов, избежать войн и революций».