Александр Михайлович Коротков (22 ноября 1909 года, Москва — 27 июня 1961 года, Москва) — советский разведчик, генерал-майор (1956).
Биография
Юношеские годы
Родился в Москве. Отец, работавший до революции в Русско-Азиатском банке, ушёл из семьи ещё до рождения Александра. Мать, уехав в Москву, воспитывала Александра, старшего брата Павла и дочь Нину одна.
После окончания 9 классов средней школы в 1927 г. Александр Коротков работал подручным у электромонтера. Свободное от работы время проводил на стадионе «Динамо» на Петровке. Там он и встретился с Вениамином Герсоном. Герсон был помощником Ф. Э. Дзержинского, а потом и В. Р. Менжинского и был одним из тех, кто стоял у истоков общества Динамо. Он обратил внимание на незаурядные физические данные А. Короткова во время футбольного матча.
В октябре 1928 г. по личной рекомендации В. Л. Герсона Коротков принят на работу в Комендатуру Административно-хозяйственного Управление ОГПУ монтером по лифтам и лифтёром. Однако уже в декабре 1928 г. А. Коротков был переведен в ИНО ОГПУ, где работал делопроизводителем, а затем старшим делопроизводителем.
1930-е
С января 1930 г. он — помощник оперуполномоченного, а затем оперуполномоченный 2-го, 7-го, а затем снова 2-го отделений ИНО ОГПУ. Весной 1932 г. Коротков прошёл краткосрочную оперативную и языковую подготовку. В 1933 г. направлен на нелегальную разведработу в Париж через Австрию и Швейцарию в составе оперативной группы «Экспресс», возглавляемой Л. Л. Никольским (А. М. Орловым), впоследствии сбежавшим на Запад. Задачей группы была разработка Второго бюро (разведка) французского Генерального штаба, проведение вербовок в его важнейших подразделениях. В Париже Коротков находился вместе со своей женой Марией Борисовной Вильковыской. Здесь же в семье Коротковых родилась дочь Софья.
Выдавая себя за австрийца чешского происхождения Районецкого, A.M. Коротков поступил в Сорбонну на курс антропологии. Одновременно начал учёбу в школе радиоинженеров. В университете, по заданию Орлова, пытался завербовать студента, работавшего фотографом во Втором бюро, однако этот контакт попал в поле зрения французской контрразведки. Чтобы избежать провала, A.M. Коротков был временно выведен в Германию, а оттуда в СССР. С 1935 г. он — уполномоченный резерва отдела кадров, затем оперуполномоченный 7-го отделения ИНО ГУГБ НКВД СССР.
В апреле 1936 г. под именем Владимира Петровича Коротких и прикрытием должности представителя Наркомтяжпрома при торгпредстве СССР в Германии направлен в долгосрочную командировку в Берлин. На месте принял на связь ряд ценных агентов. В Берлине Коротков в частности занимается получением новых образцов германской военной техники.
В декабре 1937 г. Коротков получил задание выехать во Францию для нелегальной работы. Он должен был возглавить группу, созданную для ликвидации ряда предателей. В марте 1938 года возглавляемая Коротковым группа ликвидировала Г. Агабекова («Жулик»), в июле того же года — секретаря международного объединения троцкистов Рудольфа Клемента.
По утверждению Павла Судоплатова ликвидация Агабекова Г. была организована в Париже в августе 1937 г. "с помощью турецкого боевика сотрудником НКВД, впоследствии генералом КГБ и начальником внешней разведки А. М. Коротковым". По версии, изложенной Борисом Бажановым, НКВД спровоцировал Агабекова на участие в перепродаже ценностей, награбленных в Испании, и он был «ликвидирован» НКВД в районе испано-французской границы. Труп Агабекова так никогда и не был найден.
В 1938 г. Коротков отозван в Москву и переведен в резерв назначения. В 1939 г. уволен из органов НКВД. Однако после письма на имя Л. П. Берии Коротков был восстановлен на службе в разведке: с апреля 1939 г. он — старший уполномоченный, а с мая 1939 г. — заместитель начальника 1-го (немецкого) отделения 5-го отдела ГУГБ НКВД. В этом же году был принят в члены ВКП(б).
Как правило, сотрудники НКВД, уволенные со службы до наступления пенсионного возраста (таковых почти что и не было), старались как можно быстрее уйти в тень, устроиться на какую-нибудь неприметную должность, а если имелась возможность, то вообще покинуть Москву. Подальше от греха. Знали, что часто за такими уволенными месяца через три-четыре ночью «приходили в сапогах». Коротков поступил с точностью наоборот. Некоторые друзья и близкие посчитали даже, что он просто сошёл с ума. Он обжаловал решение наркома в письме на имя того же самого наркома! Не только отверг все, как ему казалось, возможные мотивы увольнения, но по сути (по форме, разумеется, вежливо) потребовал восстановить на службе в разведке. О степени изумления Берии можно только догадываться.
