Коробьин, Григорий: биография

В споре с кн. Щербатовым Коробьин хотел, кроме того, высказать своё мнение о том, в какой степени подданным вообще может быть дарована свобода, но был остановлен маршалом собрания Бибиковым. В протоколе заседания комиссии 17 сентября 1768 г. по этому поводу сказано "Господин депутат Козловский от дворянства говорил: «…Имя свободы отнюдь не вредно. Я бы вам это доказал в другом месте, или если б я вам сказать мог тихо»… Тогда г. маршал объявил г. депутату Коробьину, что «доказательства ваши вы все ясно и без закрытия говорить можете, ибо ничего такого тут быть не должно, что тайно или скрыто говорить надлежит, но все с благопристойностью откровенно говорено быть должно». С этого момента Коробьин прекращает свою деятельность в комиссии. В следующие два заседания, когда дело дошло до ст. 17, 21, 22, 23 и 27 гл. II проекта, на которые раньше Коробьин записался говорить, было объявлено, что его нет в собрании. Наконец, месяц с небольшим спустя Собранию было объявлено, что Коробьин сдал на время своё звание артиллерии бомбардирного полка поручику Василию Родионову.

А. И. Тургенев в своем предисловии к запискам Винского «Моя жизнь» (напечатаны в «Русском Архиве» за 1877 г. т. I) говорит: "Описывая законодательство Екатерины и именно комиссии для составления проекта Нового Уложения, под заглавием «Русские Фоксы и Шериданы», Винский сообщает важный исторический факт: «Из всего происходившего в сей комиссии достопамятнейшим может почесться публичное прение кн. Щербатова с депутатом Коробьиным, которое прекращено было без дальнейших пустословий объявленной через Вяземского волей Государыни». Приводя это известие, затрудняемся решить вопрос о его достоверности (в тексте напечатанных записок такой статьи нет); очень может быть, что здесь в искаженном виде передается замечание маршала Коробьину, сделанное им, конечно, без всякого постороннего внушения: Императрица Екатерина, зорко наблюдавшая за комиссией, действовала обыкновенно более тонко, когда желала оказать давление на депутатов, и не имела обыкновения прибегать к таким мерам.

Просматривая те статьи проекта о правах благородных, которые Коробьин защищал или выразил желание защищать, мы видим, что почти все эти статьи даруют довольно значительные привилегии дворянству: освобождают его от обязательной службы, позволяют ему выезжать за границу и даже менять подданство; наделяют дворянство обширными правами по распоряжению своим имуществом; и так, отстаивая интересы крепостных, Коробьин защищал и привилегии других сословий, раз эти привилегии не были в ущерб остальному населению; его конечной целью было, по-видимому, не уменьшение сословных прав вообще, а, напротив, увеличение, уравнение и распространение их на все слои общества. Если к этому мы вспомним, что Коробьин был не только провинциальным депутатом, но, как кажется, и действительным жителем провинции, то его деятельность в комиссии 1767 года может быть рассматриваема, как черта, лишний раз характеризующая с выгодной стороны русскую провинцию второй половины XVIII века. 

О дальнейшей судьбе Коробьина ничего неизвестно; только в 1794 году мы встречаем Григория Степановича Коробьина предводителем дворянства Михайловского уезда Рязанской губернии в чине секунд-майора. Приняв во внимание близость уездов Козловского и Михайловского, а также то обстоятельство, что в 1767 году Коробьин был еще молодым человеком, можно не без некоторого основания предположить, что Григорий Коробьин-депутат 1767 года и Григорий Степанович Коробьин-предводитель 1794 года одно и то же лицо.

Литература

• «Сбор. Имп. Рус. Ист. Общ.» тт. 32 и 36;
• Лонгинов, «Материалы для истории комиссии о сочинении проекта Нов. Уложения» в «Русс. Вест.», 1861 г. дек.;
• кн. Туркестанов «Губернский Служебник».