Пакраван, Хасан: биография
«Восстание 15 хордада 1342 года»
26 января 1963 года в Иране состоялся плебисцит по поводу 6 пунктов программы преобразований: закон об аграрной реформе, закон о национализации лесов и пастбищ, создание «корпуса просвещения», закон о предоставлении рабочим части прибылей промышленных предприятий, предоставление женщинам избирательного права. Предложения одобрены большинством голосовавших. Борьбу духовенства против реформ возглавил мулла Хомейни. В середине марта — накануне иранского Нового года Рухолла Хомейни обнародовал заявление о том, что в условиях, когда «исламу угрожает опасность», у иранцев нет повода праздновать «Новруз».
22 марта был осуществлен вооруженный налет САВАК на медресе Фейзие в Куме, руководителем которого был Хомейни; один учащийся убит. Хомейни арестован, но скоро освобожден. В тот же день силы безопасности совершили налет на медресе в Тебризе.
Хассан Пакраван был более сострадательным директором САВАК чем любой другой высший чиновник из органов шахских спецслужб.
4 июня 1963 года Хомейни, за явно антиправительственные действия был арестован. 5 июня, в дни траурных процессии по случаю ашуры в Тегеране, Куме, Мешхеде, Тебризе, Верамине и Кашане переросли в антиправительственные выступления и погромы. Фактически в Иране произошло восстание сторонников Хомейни, однако оно было жестоко подавлено шахской гвардией «бессмертными» под руководством генерала Голям-Али Овейсси, армейскими частями и силами САВАК. По официальным данным около 100 демонстрантов убиты, 28 аятолл арестованы. По неофициальным: только в Тегеране было убито более 5 000 демонстрантов.
Поскольку Хомейни восстал против монархии и национальной безопасности, в соответствии с законом после «справедливого суда», он должен был быть казнен.
Фатима Пакраван (супруга генерала Пакравана) в своих мемуарах подтверждает известную версию о том, что её муж в 1963 году спас жизнь Хомейни.
В своих мемуарах госпожа Фатима Пакраван детально описывает все ключевые моменты из жизни её мужа. Она пишет, к примеру, что когда Хомейни осудили на смерть, генерал Пакраван был этим фактом очень расстроен. Хассан Пакраван чувствовал, что казнь Хомейни вызовет огромное возмущение простых иранцев и религиозных деятелей. Он знал и просто был уверен в этом, что население страны не поддержит правящую элиту и двор в этом вопросе. С этими аргументами он предстал перед шахом. Убедив шаха позволить ему самому найти выход из сложившейся ситуации, генерал обратился за советом к аятолле Мохаммед Сейид Казем Шариатмадари и попросил у него помощи в урегулировании сложившегося положения. Аятолла Шариатмадари, как один из старших религиозных лидеров Ирана, предложил генералу Пакравану возвести Хомейни в ранг аятоллы. После консультации с высшими служителями духовенства, вскоре был составлен специальный религиозный декрет, который бы представлен на утверждение шаху. Данный проект разрабатывался при непосредственном участии генерала Пакравана и Сейид Джеляль Техрани.
Таким образом, к началу 60-х гг. Хомейни вошёл в число религиозных деятелей высшего ранга — Аятолл (в то время в Иране их насчитывалось всего несколько сот человек). Высшее духовенство присвоило ему титул «Великого аятоллы» («Аятолла аль-Озма»). Этот титул, который имели менее десятка шиитских религиозных деятелей, сделал лидера шиитской оппозиции (Хомейни) неприкосновенным для светского шахского суда. Новый духовный сан давал Хомейни возможность претендовать на роль руководителя шиитской общины Ирана.
Одним из наиболее интересных эпизодов мемуаров жены генрала Пакравана является описание еженедельных завтраков её мужа с муллой Рухолла Хомейни в 1963 году, когда тот находился под домашним арестом.
Согласно рассказам генерала Пакравана, Хомейни говорил красноречиво и вызывающе:
| «Тимсар («Timsar» - генерал), я считываю дни, когда мы больше не будем вместе завтракать». |
Генерал описывал Хомейни, как очень красивого человека, обладавшим экстраординарными манерами поведения, большим обаянием, которому не было чуждо ощущение соблазна вкуса власти. Генерал и аятолла много разговаривали о религии, философии и истории. Хассан Пакраван отмечает, что невежество Хомейни в истории и философии было беспредельным. Генерал также отмечал, что Хомейни был очень честолюбивым и скрытным человеком.
