Роман Михайлович Самарин (26 октября 1911 года — 28 января 1974 года) — советский литературовед, профессор МГУ, доктор филологических наук, специалист по зарубежной литературе (докторская диссертация и монография о Мильтоне).
Биография
Родился в семье литературоведа, профессора Харьковского университета Михаила Павловича Самарина. В 1920-х годах родители развелись, и Роман воспитывался матерью, Юлией Ивановной Самариной. Михаил Павлович Самарин сохранил дружеские отношения с сыном. Сильное влияние на Романа Самарина оказал Александр Белецкий, с которым они тесно дружили семьями. В юности входил в литературное объединение «Порыв» вместе со Львом Копелевым. Публиковался с 1928 года.
В 1933 году окончил Харьковский педагогический институт профессионального образования. Кандидат филологических наук (1938).
Во время Великой Отечественной войны находился в эвакуации в Томске. Работал в МГУ с 1944 года.
С 1947 года — заведующий кафедрой истории зарубежных литератур филологического факультета МГУ, защитил докторскую диссертацию (1948), с 1953 — заведующий отделом истории зарубежной литературы Института мировой литературы АН СССР. Декан филологического факультета МГУ в 1956—1961. (Самарин занимал все эти посты, оставаясь беспартийным). Член-корреспондент Академии искусств ГДР (с 1965).
В воспоминаниях
Он по-своему «служил советской власти» верой и правдой. Был беспартийным, из осторожности не вступая ни в партию, ни даже в Союз писателей, но числился в беспартийных большевиках. Главной формулой, которой определялось его поведение, было «чего изволите?», но не в прямолинейном и вульгарном, а в достаточно тонком и завуалированном виде.
Согласно воспоминаниям учившейся у Самарина Лилианы Лунгиной, рассказывающим, в частности, о роли Самарина в кампании по «борьбе с космополитизмом» в МГУ,
человек, подобный Самарину, который в нормальном обществе никому не причинил бы зла, в атмосфере начала пятидесятых годов стал настоящим мерзавцем.
Самарин был прекрасный ритор. Но никакая советская школа с её занудными уроками литературы не могла причинить большего вреда неокрепшим умам, чем лекции Романа Михайловича. Литература в его подаче была отражением беспощадной классовой борьбы, и только эти позиции того или иного автора и нужно было усвоить, только с этой точки зрения оценивать стили, течения, эстетику. А ведь сам-то Роман Михайлович был эстет, ценитель «проклятых поэтов». Поистине страшная и, увы, характерная для той эпохи фигура.
