Сурова, Екатерина Эдуардовна: биография
Член редакционной коллегии журнала «Культурная и гуманитарная география» (с 2012).
Сфера научных интересов
Основные научные исследования посвящены вопросам культурной антропологии и философии культуры: проблематике идентичности в эпоху глобализации и концептуализации положения человека в новых формах социокультурных взаимодействий в современном обществе, а также современным культурным практикам.
Издано более 70 научных работ.
Помимо научной и преподавательской деятельности участвует в различных арт-проектах, касающихся актуальных социокультурных тенденций. Один из них — проект «руфологии», реализованный в 2008 году и посвящённый креативному осмыслению такого вида досуга, как «руфинг».
Концепция
Концептуальные основания базируются на представлении о том, что одним из существенных вопросов современности являются различные аспекты идентификационных проблем. Одной из первых публикаций является перевод главы из книги современного немецкого феноменолога Б. Вальденфельса «Жало Чуждого». Именно немецкая феноменология повлияла на то, что в ранних статьях автор исходит из значимости динамики бинарных взаимодействий, прежде всего, Собственного и Чуждого, на формирование культурных практик. Кроме того, в ходе всех исследований Сурова Е. Э. рассматривает изменение форм фиксации опыта как основание фундаментальных изменений в культуре и идентификационной практике индивида, что особенно актуальным становится при появлении новых аудиовизуальных, а в дальнейшем, цифровых форм.
В первой монографии «Европеец отчуждённый: Персоналистская личность» речь идет об изменении форм идентичности в европейской культуре и в том числе становление современной идентификационной модели, которая определяется как Персоналистская личность. Сурова Е. Э. рассматривает феномен европейца через позицию субъективности, воплощенную в философии Нового времени и в социокультурной практике европейской традиции. Далее автор исследует идентификационный процесс как персонализацию, разворачивающуюся от Античности и до наших дней, в противоположность которой ситуация дописьменных и раннеписьменных сообществ имеет принципиально иной характер. Предельность персонализации, достигаемая в XIX столетии приводит к «антропологическому повороту», и постановке вопроса о самоидентификации, как полагает автор. В этой ситуации меняется «инструментарий» мыслительных практик, где активно разворачиваются интерпретативные ряды.
Вторая монография «Глобальная эпоха: полифония идентичности» продолжает начатое исследование современных идентификационных процессов, но в специфических обстоятельствах актуальной эпохи. В первую очередь речь идет о социокультурных изменениях, в которых наблюдается динамика ценностных ориентаций. Это и развитие «сериальности» как принципа стандартизации культуры, и экологизация культурного пространства, и превращение идеи человека в идею «человеческого фактора» и т. д. В плане зримых тенденций Сурова Е. Э. указывает на активность перемещения как индивидов, так и групп, на политизацию мирового пространства при очевидном кризисе идеи национального и социального государства и т. д., понимая глобализацию «как процесс формирования единого коммуникативного пространства, основанного на базе новых информационных технологий». Более обстоятельно проработана в данной монографии идея идентификационных моделей, как доминирующих способов идентификации, характерной для различных историко-культурных периодов. И гораздо более отчетливо дается определение Персоналистской модели идентичности, которая впервые может быть рассмотрена с глобальных позиций как присущая любой современной культурной традции, поскольку основана на тотальности образа Другого, что проявляется в связи с формированием единого мирового коммуникативного и информационного пространства. Стратегия данного типа идентичности базируется на представлении «Мы-индивида», то есть предполагает идентификацию сложного порядка, имеющую личностно-коллективные основания. Персонализованный индивид обретает новые способы взаимодействия с реальностью, что позволяет говорить о выявлении пространства повседневности, обладающего особой ценностной позицией. Повседневность, в противоположность обыденности и рутинности, мыслится как «ближайшее бытие», позволяющее полноценно формировать «картину мира» и прибегать к «инструменту» типологизации. В этом плане мыслительная практика индивида обретает проективный характер и способность к виртуальному моделированию. Но за этим стоит фундаментальное изменение характера границ любого порядка, по отношению к которым оформляется трансгрессивный принцип, когда границы обретают определенную «гибкость» и преодолеваются. Вслед за этим происходит новое структурирование социокультурного пространства, для которого основным становится кластерный принцип взаимодействия.
