Симон, Джеймс: биография

Столь доверительные отношения между кайзером Германии и евреем Симоном не были обычными для своего времени. Кайзер являлся выразителем самых консервативных взглядов и неприязненно относился к евреям. Симон являлся соучредителем организации по борьбе с антисемитизмом, в политике придерживался либеральных взглядов, а в конце жизни симпатизировал социал-демократам. Эти различия со всей очевидностью не влияли на личные отношения. Даже после отречения кайзера в 1918 году они продолжали общаться, несмотря на то, что Симон не только никогда не выступал за восстановление монархии, а наоборот активно поддерживал Веймарскую республику.

Меценат

Археологические раскопки в Египте

Общие интересов кайзера и Джеймса Симона не ограничивалась вопросами экономики и еврейства. Вильгельм II с большим энтузиазмом занимался проектом «Общества кайзера Вильгельма по развитию науки», на которое Симон выделил необычно крупную сумму в 100 тыс. рейхсмарок. Но в первую очередь они оба были страстными любителями античности. Симон выступал движущей силой Германского восточного общества, основанного под патронажем кайзера в 1898 году. Симон руководил обществом в тесном взаимодействии с директором берлинских музеев Вильгельмом фон Боде и финансировал многие направления его деятельности.

С 1911 года Симон также финансировал археологические раскопки в Египте, которые вёл Людвиг Борхардт на руинах столицы государства фараона Эхнатона в Амарне, в 300 км к югу от Каира. Археологическая кампания дала великолепные результаты. Среди многочисленных находок оказались гипсовые скульптурные портреты членов семьи Эхнатона и раскрашенный скульптурный бюст из известняка его главной жены Нефертити в необыкновенно хорошем состоянии. Симон единолично финансировал экспедицию и как частное лицо заключил с египетским правительством договор о том, что германская доля находок перейдёт в его личную собственность.

Личная коллекция

Свою виллу в Тиргартене Симон заранее переоборудовал под частный музей. Частные коллекции произведений искусства в Германии при Вильгельме II придавали их владельцам значимости в глазах общественности и повод заявить о ней, и многие нувориши эпохи грюндерства пользовались этим. Но в случае с Симоном всё выглядело иначе. Он увлёкся коллекционированием ещё в юности. В 34 года он приобрёл своего первого рембрандта. После 1890 года, когда Симон стал старшим партнёром в семейной компании, у него появилась возможность тратить на искусство значительно больше средств. Скорее всего, страстное увлечение древним искусством позволяло Симону отвлечься от монотонной работы, компенсировало его нереализованное желание получить гуманитарное образование.

С середины 1880 годов в формировании ценной коллекции Симон пользовался консультациями Вильгельма фон Боде. Боде сыграл выдающуюся роль в развитии музейного дела в Берлине. Своими профессиональными советами он способствовал созданию и целенаправленному развитию многих частных коллекций в Берлине, возможно, надеясь, что впоследствии государственные собрания, которыми он руководил, пополнятся произведениями искусства, переданными в дар частными любителями искусства.

Симон первым из берлинских коллекционеров занялся составлением систематических коллекций не только живописи и скульптуры, но и других видов искусства. Больше всего его интереовало итальянское Возрождение. Под руководством Боде, консультировавшего Симона в течение почти 20 лет, Симон собрал обширную коллекцию, состоявшую из полотен, скульптур, предметов мебели и монет XV—XVII веков, образцовую даже по мнению музейных работников. Экспозиция частного музея на вилле Симона была доступна для осмотра по предварительной договорённости.

В дар музеям

В 1900 году Симон передал в дар государству свою коллекцию ренессансного искусства под проект возводившегося нового музея. Открывшийся в 1904 году Музей кайзера Фридриха получил поддержку кайзера как символ престижа Пруссии, в настоящее время носит имя Вильгельма Боде, который отдал своему детищу несколько лет жизни. Будучи коллекционером и патриотом Пруссии, Симон посчитал, что тоже должен внести свой вклад в дело. Его коллекция великолепно дополнила имевшиеся музейные фонды, занимала отдельный «Зал Симона» и демонстрировалась точно в таком же виде, как и в его доме. Боде поддержал Симона и согласился с ним в том, что предметы искусства разных категорий соединившись вместе создали стилистически верное и выразительное общее впечатление. Этот подход Боде применил во всей музейной экспозиции. Спустя век, открывшийся осенью 2006 года после длительного капитального ремонта Музей Боде сохранил в экспозиции основную идею своего основателя, но уже в менее категоричной форме, Bode mild, как говорят в руководстве музея.

Расставшись со своим собранием искусства Ренессанса, Симон взялся за вторую коллекцию. Её ядро составили деревянная скульптура Позднего Средневековья из Германии и Нидерландов, а также старинная мебель, настенные ковры, картины и произведения прикладного искусства из Германии, Франции и Испании. Коллекция состояла из 350 предметов. Симон, хорошо изучивший экспозиции на Музейном острове, очевидно с самого начала подбирал в коллекцию предметы искусства, которые бы с толком дополнили имеющиеся музейные фонды. С началом Первой мировой войны он передал коллекцию в дар берлинским музеям. Много лет Симон также занимался коллекциями немецкого народного искусства, Монетного кабинета и отделов искусства Древнего Египта и Передней Азии. К передаче в дар произведений искусства Симон всегда подходил рационально и систематически, с учётом конкретной ситуации в каждом из музеев.

По окончании раскопок в Египте в 1913 году бюст Нефертити и другие находки из Амарны заняли своё место в частной коллекции Симона на его вилле, рядом с другим выдающимся экспонатом — приобретённой в 1905 году в Каире головы царицы Тейе, матери Эхнатона. Многочисленные гости вслед за Вильгельмом II восхищались новыми экспонатами. Первую копию бюста Нефертити Симон вручил кайзеру в октябре 1913 года. Вслед за этим он передал в дар берлинским музеям большую часть своих фондов, а в 1920 году — уже ставшие всемирно известными экспонаты из Египта. В честь Симона к его 80-летию в Амарнском зале Нового музея была установлена большая памятная надпись. В последний раз Симон проявил себя в общественной жизни, отправив письмо прусскому министру по делам культов, в котором ходатайствовал о возвращении бюста Нефертити в Египет.

С приходом к власти национал-социалистов памятная надпись в Новом музее была удалена, как и все прочие указания на участие Симона в создании музейных коллекций. В настоящее время о меценате напоминает бронзовый бюст и мемориальная доска.