Нётер, Эмми: биография

Нётер не сильно заботилась о своём внешнем виде и манерах, биографы предполагают, что она была полностью сосредоточена на науке. Выдающийся алгебраист Ольга Тодд описала обед, во время которого Нётер, будучи полностью погружена в обсуждение математики, «отчаянно жестикулировала, постоянно проливая еду и вытирая её платьем с невозмутимым видом».

Согласно некрологу ван дер Вардена Нётер не следовала плану урока на своих лекциях, что расстраивало некоторых студентов. Вместо этого она использовала время лекций для спонтанных обсуждений со студентами, чтобы продумать и прояснить важные проблемы, лежащие на переднем крае математики. Некоторые из самых важных результатов её работы были получены в ходе этих лекций, а конспекты лекций её студентов сформировали основу для учебников ван дер Вардена и Дьюринга. Известно, что Нётер прочитала в Гёттингене как минимум пять семестровых курсов:

• Зима 1924/25: «Теория групп и гиперкомплексные числа»,
• Зима 1927/28: «Гиперкомплексные величины и теория представлений»,
• Лето 1928 года: «Некоммутативная алгебра»,
• Лето 1929 года: «Некоммутативная арифметика»,
• Зима 1929/30: «Алгебра гиперкомплексных величин».

Эти курсы часто предшествовали основным публикациям по этим областям.

Нётер говорила быстро, что требовало большой концентрации внимания у студентов. Студенты, не любившие её стиль, часто чувствовали себя отчуждёнными. Некоторые ученики подмечали, что она слишком склонна к спонтанным дискуссиям. Самые преданные ученики, однако, восхищались энтузиазмом, с которым она преподносила математику, в особенности, когда её лекции строились на проделанной ранее вместе с этими учениками работе.

Нётер доказывала преданность и предмету, и своим ученикам, тем, что продолжала ими заниматься после лекций. Однажды когда здание университета было закрыто по случаю государственного праздника, она собрала класс на крыльце, провела их через лес и прочитала лекцию в местном кафе. После прихода к власти национал-социалистического правительства в 1933 году Нётер была уволена из университета. Она приглашала студентов в свой дом, чтобы обсудить планы на будущее и вопросы математики.

Москва

Зимой 1928—29 года Нётер приняла приглашение поработать в Московском государственном университете, где она продолжила работу с Павлом Сергеевичем Александровым. Помимо проведения исследований, Нётер преподавала абстрактную алгебру и алгебраическую геометрию. Она также работала со Львом Семёновичем Понтрягиным и Николаем Григорьевичем Чеботарёвым, которые позже отдали ей должное за вклад в развитие теории Галуа.

Политика не занимала центральное место в жизни Нётер, но она проявила большой интерес к революции 1917 года. Она считала, что приход к власти большевиков способствовал развитию математики в Советском Союзе. Её отношение к СССР привело к проблемам в Германии: впоследствии она была выселена из здания пансионата, после того как лидеры студентов заявили, что они не желают жить под одной крышей с «марксистски настроенной еврейкой».

Нётер планировала вернуться в Москву, где она получала поддержку от Александрова. После её отъезда из Германии в 1933 году он попытался получить для неё кафедру в МГУ. Хотя эти усилия оказались безуспешными, Нётер и Александров переписывались по поводу возможности её переезда в Москву. В это же время её брат Фриц после потери работы в Германии получил должность в Научно-исследовательском институте математики и механики в Томске.

Признание

В 1932 году Нётер, совместно со своим учеником Эмилем Артином, получила премию Аккермана—Тёбнера за достижения в математике. Приз составил в денежном эквиваленте 500 рейхсмарок и является официальным признанием (хотя и с большой задержкой) её значительной работы в этой области. Тем не менее, её коллеги выразили разочарование в связи с тем, что Нётер не была избрана в Академию наук Гёттингена и никогда не была назначена на должность профессора.

Коллеги Нётер отпраздновали её пятидесятый день рождения в 1932 году в стиле, типичном для математиков. Хельмут Хассе посвятил ей статью в журнале Mathematische Annalen, в котором он подтвердил её подозрения, что некоторые аспекты некоммутативной алгебры проще, чем в коммутативной алгебре, доказав некоммутативный закон взаимности. Ей это безмерно понравилось. Он также загадал ей математическую загадку — загадку слогов, которую она сразу же разгадала.